Время начать всё сначала
— Мама, ты совсем с ума сошла?
Слова дочери ударили Лидию больно, как нож под рёбра.
Больно.
Она молча продолжала чистить картошку.
— На нас уже пальцем показывают! Ну ладно бы отец — мужчина, но ты! Женщина! Хранительница очага! Тебе не стыдно?
Слёзы капали на руки, но дочь не унималась.
Константин, её муж, сидел ссутулившись, выпятив губу.
— У отца здоровье ни к чёрту, а ты… Кому он теперь нужен? Разве так поступают? Мам? Он тебе всю жизнь отдал, ребёнка родили, вырастили, а теперь что? Плюнула и ушла?
— А как надо? — спросила Лидия.
— Что? Да ты издеваешься?! Посмотри на отца… она издевается!
— Таня, будто я тебе не мать, а злейший враг… Ох, как же ты за отца переживаешь…
— Мама! Хватит из себя мученицу строить! Я сейчас бабушке позвоню, пусть разбирается с тобой! Позор!
— Представляешь, — зашептала Татьяна отцу, — иду из института, а они… под ручку, по аллее… он ей стихи читает, наверное, сам сочинил, да, мама? Про любовь, поди?
— Злая ты, Таня… Молодая…
— Ни капли раскаяния! Всё, звоню бабушкам, обеим!
Лидия выпрямилась, смахнула соринки с платья. Встала.
— Ладно, дорогие мои… Я ухожу.
— Куда, Лидка?
— От тебя, Костя.
— Как это?! А я-то как?!
Дочь яростно судачила по телефону.
— Та-а-ань! Танюшка! — завопил Константин, будто по покойнику.
— Что, пап? Спина? Где болит?
— Ой, больно… мать… уходит…
— Как уходит?! Куда?! Мама, ты что выдумала?! В твои-то годы!
Лидия усмехнулась. Собирала вещи в чемодан.
Давно хотела уйти, но Костя заболел — хондроз скрутил. Как он стонал, как мучился…
— Лида… грыжа, наверное…
— МРТ ничего не показало.
— Да что они понимают! Сначала скрывают, чтобы потом денег содрать! Вот у Петровича так же было…
Тогда она не ушла. Пожалела.
А теперь…
— Сколько той жизни-то, Лид? — вздохнула подруга Лиза. — Ты как раб на галерах! Что хорошего Костя тебе дал? Ни-че-го! — хлопнула ладонью по столу.
— Всю молодость гулял! Даже эту… парикмахершу… как её?
— Милка.
— Точно! Таскал её, а ты пашешь! Косте — санаторий, море, а тебе — огород да заботы!
— Лиза, — оправдывалась Лидия, — Костя он…
— Что он?! Священная корова! Другие мужики жилы рвут, а этот… приспособленец.
— Ты будто его ненавидишь…
— А за что любить-то? — Лиза сжала кулаки. — Помню, как он ко мне лез…
Оказалось, много лет назад, на даче, Константин пытался её обесчестить. А свекровь… не помешала. Пригрозила оболгать, будто это Лиза сама его соблазняла.
— Я молчала, чтобы твою семью не разрушить…
Лидия онемела.
Она вспомнила, как другие жёны хвастались подарками, поездками… А у неё — пылесос, мантоварка… Три тюльпана на восьмое марта.
— Лиз… а раньше сказать не могла?
— Ты бы поверила? Ты жертвовала всем… ради Кости, Тани, свекрови…
В тот день они выговорились.
— Расскажи, как ты за этого урода замуж вышла?
— Пожалела… — Лидия опустила глаза. — Он был неудачник, очкарик… Мать настаивала: «Раз ходит — замуж выходи».
— И ты послушалась?!
— Дура была…
Они плакали и смеялись.
Теперь Лидия осматривала комнату. Уйти было куда. Квартиру снимет, развод подаст… Хоть всё её руками нажито.
Дочь встанет на сторону отца? Ну и пусть.
Она уходила не к другому — к себе.
***
Ох, как её поливали грязью!
— Вернись к мужу! В ноги пади! — кричала мать. Свекровь симулировала инфаркт — Лидия переступила и пошла мимо. Соседи поддержали её — видели, как она жила.
А потом… Таня пришла с извинениями.
Константин явился с четырьмя гвоздиками в газете… Но через месяц уже гулял с Милкой. Спина, оказывается, прошла.
А Лидия училась жить заново.
Поздно? Никогда не поздно.
Сначала трудно. Потом — как по маслу.
