Мама обвиняет меня в том, что я не помогаю ухаживать за больным братом: После окончания школы я собрала вещи и сбежала из дома
Моя мать не стесняется в выражениях и с радостью пишет мне гневные сообщения. Я уже заблокировала кучу номеров, но она каждый раз пишет с нового. Слова меняются, но суть одна — мат, угрозы и пожелания страшных болезней.
Разве нормальная мать может такое писать родной дочери? Для неё это в порядке вещей. Уже десять лет в её мире существует только мой брат Стёпа, а я нужна лишь для уборки и ухода за ним.
––––– РЕКЛАМА –––––
Play Video
––––––––––
У нас с братом разные отцы. Мама вышла замуж во второй раз, когда мне было двенадцать. Своего отца я не помню, но мама никогда о нём хорошо не отзывалась. В детстве я думала, что он ужасный человек, потому что мама поливала его грязью без повода. Теперь я сама в такой же ситуации.
Отчим был обычным, мы не ссорились, относились друг к другу с уважением, но без особой теплоты. Я не считала его отцом, но если просила помочь с уроками — он никогда не отказывал.
Когда мне было тринадцать, мама родила Стёпу. Очень быстро стало ясно, что ребёнок нездоров, и они с отчимом зачастили по врачам. Сначала ещё была надежда, но потом всё становилось только хуже.
Сперва врачи говорили про умственную отсталость, потом поставили окончательный диагноз. Увы, болезнь оказалась неизлечимой. Отчим тяжело это перенёс — в итоге у него случился инфаркт, и через неделю в реанимации его не стало. Моя жизнь превратилась в ад.
––––––––––
Я могу понять маму. Ей было тяжело с ребёнком, который то кричал, то бил себя и окружающих, то вёл себя откровенно странно. Но когда ей предложили отдать Стёпу в специализированный интернат, она отказалась, заявив, что это её крест и она его понесёт.
Вот только одна она не справлялась, поэтому половина забот легла на меня. Я приходила из школы — мама уходила на работу, а я оставалась с братом. Было тяжело, а иногда откровенно противно — дети с такими заболеваниями не всегда контролируют свои физиологические потребности.
У меня не было обычной подростковой жизни. Школа, затем брат, пока мама подрабатывала. Когда она возвращалась, я садилась за уроки, что было непросто из-за его постоянных криков.
Маме трижды предлагали поместить Стёпу в интернат. Каждый раз она отказывалась, уверяя, что справится. Вот только я-то не справлялась. После окончания школы я собрала вещи и сбежала, когда мама заявила, что мне не светит институт — ведь надо заботиться о брате.
––––––––––
Я жила у подруги, потом нашла работу и сняла комнату. Про учёбу пришлось забыть — ни на очное, ни на заочное денег не хватало.
Уже почти десять лет я не живу дома и не общаюсь с матерью. Когда дела пошли немного лучше, и у меня появились лишние деньги, я попыталась с ней связаться. Думала, буду работать и присылать ей немного рублей — хоть как-то помочь. Но нарвалась на волну ненависти.
Она орала, что я предательница, бросила её одну с больным ребёнком, не думала, как ей тяжело, а теперь пытаюсь откупиться. Требовала, чтобы я вернулась и помогала ухаживать за Стёпой. Перед глазами тут же всплыли картины из детства, и меня затошнило.
Я сказала, что готова помогать деньгами, но больше ничего. Мать начала оскорблять, и на этом наш разговор закончился. Теперь она периодически присылает злые сообщения с новых номеров. Я уже не надеюсь, что мы когда-нибудь помиримся.
––––––––––
После всего, что она мне написала, я не хочу иметь с ней ничего общего. Каждый делает выбор. Она сделала свой, я — свой. Но каждый раз, когда приходит такое сообщение, мне становится противно.
