— Ты хочешь сказать, что этот пёс тебе дороже детей?! — сорвалась Ольга, вытирая пятую лужу за день с кафельного пола.
Ковёр на кухне давно исчез. Когда стало ясно, что даже самые сильные средства бессильны против упрямой привычки собаки метить каждый угол, Ольга просто свернула его и выбросила.
Но дело было не только в ковре. Муж открыл банку горошка, высыпал содержимое в миску и бросил её в раковину вместе с пустой банкой. На столе — крошки, чашка с остатками чая и открытая банка сгущёнки, из которой торчала ложка. На полу — клочья ваты и обрывки плюшевого мишки.
А убирать всё, конечно, предстояло Ольге.
— Не кричи так, — тихо сказал Дмитрий, копаясь в холодильнике. — Он же просто щенок. Ещё не привык.
Ольга выпрямилась. В её глазах плескалось раздражение, копившееся неделями. Она сунула мокрую тряпку мужу в руки.
— Отлично. Тогда и убирай за своим псом сам. Напомню, это просто собака, а я — просто твоя жена. Просто мать твоих детей. И мы, просто твоя семья, задыхаемся от его меток и вони!
Ольга сердито пнула клочья ваты и направилась в спальню, обходя виновника «торжества». Пёс Буян, крупный, рыжий, с виноватым взглядом, сидел в дверном проёме и наблюдал. Не скулил, не прятался. Будто и не считал себя виноватым.
Она вспомнила, как всё началось…
…Два месяца назад Дмитрий вернулся домой с этим мохнатым комом проблем.
— Серега уезжает. Надолго, — начал муж. — Говорит, собаку с собой не взять. А я подумал… Буяну нужна семья. Детям полезно — ответственности научатся.
Дмитрий улыбался, будто совершил подвиг. А Ольгу будто обухом ударили. Как будто муж усыновил кого-то, даже не спросив её.
— Так… Ладно. Пусть живёт. Но кто его будет выгуливать, кормить, убирать? — она уже догадывалась, чем это закончится.
— Вместе. Ты ж раньше с работы приходишь. Возьмёшь прогулки?
Ольга вздохнула, но кивнула. Она понимала, что всё пойдёт не так, но возражать было бесполезно.
И её опасения оправдались…
Ольга старалась. Купила миски, игрушки, искала советы по дрессировке. Буян в ответ игнорировал её. Его хозяином был Дмитрий. Остальных он терпел.
За две недели он ободрал обои в прихожей, погрыз диван, разорвал все подушки на стульях. А лужи… их было не счесть.
Сначала Дмитрий гулял с ним по утрам, но скоро и это легло на Ольгу. Теперь она кормила, поила, мыла лапы… А муж лишь добавлял проблем.
Сейчас он молча лёг спать, отвернувшись. Может, лужицу и убрал — она слышала звук пылесоса. Но на столе и в раковине беспорядок остался.
Завтра всё повторится.
— Послушай, Дима, — не выдержала Ольга, повернувшись к нему. — С тех пор, как ты привёл Буяна, я не живу. Я выживаю.
Муж не шевельнулся. Притворялся, что спит.
— Я выгуливаю его утром, потому что ты спишь. Я бегаю с ним в обед. Вечером — тоже я. Убираю шерсть, меняю воду. Делаю твою работу. А в ответ — твоё ворчание и его рычание. Это нормально?
Дмитрий вздохнул. Возразить было нечего. Детям собака надоела через три дня.
— Ты преувеличиваешь. Он не такой уж трудный.
Ольга поняла — упёрся. Но на этот раз сдаваться не собиралась.
— Знаешь, мне надоело, — сказала она. — Выбирай. Либо я, либо пёс.
Муж задумчиво уставился в потолок, потом встал и стал собирать вещи.
Ольга молча наблюдала, как он надевает куртку и берёт поводок.
— Друзей не бросаю. Поживём на даче. Дашь остыть, — сказал он на прощанье.
Она не стала останавливать. Проводила взглядом. Раньше это была спина, которую она гладила перед сном. Теперь — чужая.
Дверь закрылась. Ольга фыркнула. За двадцать лет брака не знала, что он такой принципиальный. Друзей не бросает. А семью?
Потом в голове стало тихо. Больше не надо вставать на прогулку. Не надо мыть миски. Не надо смотреть под ноги.
Горько и легко одновременно.
…Прошло три месяца. Ольга ловила себя на мысли, что дышит свободно. Не только потому, что исчез запах псины. Проще стало. Будто ушло не только Буян, но и тяжёлое ожидание. Она больше не ждала, что Дмитрий станет её слышать или убирать за собой.
Дети скучали, но не делали трагедии.
— Мам, а теперь можно девочек пригласить? — спросила дочь на третий день.
— Конечно. Теперь их никто не облает.
Сын снова ставил велосипед в коридор — колёса больше никто не грыз. Но это мелочи.
Они переклеили обои. Криво, но лучше, чем дыры. Выбросили рваные покрывала. Купили новые занавески — тёплые, жёлтые.
Квартира будто вздохнула.
— Мам, завтра выходной? — спросил сын за завтраком.
— Почти. Утром к бабушке забегу. А потом — ваш.
Ольга улыбнулась. У неё наконец-то появились выходные.
А Дмитрий не радовался «свободе».
Дача, где они бывали раз в год на шашлыки, оказалась неудобной. Окна пропускали холод, из крана текла ржавая вода, туалет — на улице.
Сначала он видел в этом романтику. Он и пёс против мира. Буян должен был стать символом его ответственности.
Но пёс оставался псом.
Он выл, грыз носки, портил мебель. Отказывался жить во дворе, но утром мог наделать лужу у порога, если Дмитрий не успевал открыть дверь за десять секунд.
Слово «выспаться» исчезло из его лексикона. Пёс лез в кровать, толкался, храпел. По ночам Дмитрий чувствовал себя не героем, а заложником мохнатого тирана.
— Тварь бестолковая, — проворчал он, вытирая лужу. — За что мне это?
В особенно тяжёлый день он позвонил Сереге — другу, из-за которого всё началось.
— Ну как там у вас? — осторожно спросил Серега.
ДДмитрий бросил трубку и глянул на Буяна, который снова грыз его последние тапки, и впервые за долгое время почувствовал, что, возможно, настоящий друг не тот, кто предаёт, а тот, кто всегда остаётся рядом, несмотря ни на что.
