**Жизнь с чувством недосказанности**
— Мам, а где мои мягкие игрушки? — Вера быстро осмотрела комнату, которая за утро превратилась из уютного гнёздышка в пустую, почти больничную палату. — И на полке стояли мои фигурки из киндеров, их тоже нет!
— Вер, я их отдала тёте Гале. У неё внучка — прелесть просто. Говорит, что Анечка не отходит от пакета с твоими зверюшками, — донёсся голос мамы с кухни.
— Что?! Это шутка? Мама, это же мои вещи! Мои игрушки! — с дрожью в голосе Вера вбежала на кухню, едва сдерживая слёзы.
— Боже ты мой, взрослая уже, а ревёшь из-за каких-то пустяков. Я отдала их тёте Гале, пусть ребёнок порадуется. У тебя они просто пылились. Или в семнадцать лет будешь, как малышня, в куклы играть? Да и хватит реветь, будто я всю комнату кому-то подарила!
— Да я не удивлюсь, если в следующий раз так и будет! Приду — а меня уже выселили ради чьей-то племянницы! — в сердцах крикнула Вера и бросилась к двери.
Так было всегда. С пятнадцати лет Вера подрабатывала, чтобы не просить у мамы лишних денег на одежду. И как только купила на первые заработанные деньги свитер и джинсы, мама тут же устроила ревизию в её шкафу и вынесла оттуда полный пакет «ненужного».
— Теперь сама зарабатываешь, а у Марьи Ивановны с пятого этажа дочь растёт. Сама видела, как они еле сводят концы с концами. Тебе что, жалко? — укоризненно спросила мама, когда Вера час искала любимую футболку.
— Мама, так нельзя! Это. Мои. Вещи! Хоть бы спросила сначала!
— Я тебе ничего не должна, а вот ты, неблагодарная, не смей тыкать! Я всё это на свои деньги покупала, — отрезала мама.
«Неужели она не понимает? — думала Вера, глядя на полупустой шкаф. — Как можно просто так отдать чужим то, что мне дорого?»
В следующий раз, вернувшись из школы, Вера обнаружила, что с книжной полки пропала её коллекция — та самая, которую она собирала с четвёртого класса.
— Мама, их мне бабушка дарила! Не ты купила! Зачем ты так?! — сквозь слёзы спросила девушка.
— Всё равно не читаешь, какая разница. Пыль копят. Да и книги детские, тебе они зачем? Всё равно бы на дачу отвезли да печку растопили, — отмахнулась мама.
— Да какая разница, читаю я их или нет! Это моё! Позвони своей подружке и скажи, чтобы вернула!
— Ты с ума сошла? Какой позор. Никому я звонить не буду. Не понимаю, как я такую вырастила. Жадная, как твой отец. Он тоже за каждую мелочь цеплялся, — бросила мама и ушла.
В тот день она так и не сказала, кому отдала книги. С тех пор Вера покупала только самое необходимое, от подарков отказывалась — чтобы не было упрёков. Часть журналов и книг, которые ещё не успели раздать, отвезла бабушке. А новые вещи складывала на отдельную полку, каждый раз напоминая маме: «Это не трогать». Мама обижалась и неделями не разговаривала. «Докатились, уже тряпьё делим. Скоро что, сами себе продукты покупать будем?» — кричала она и замыкалась.
Последней каплей стали игрушки. Обнаружив, что мама отдала и их, Вера не выдержала. Она знала, где живёт тётя Галя, и, невзирая на «позор», пошла за своими вещами. «Пусть думают что хотят. Не позволю раздавать моё», — решила она, готовая поссориться со всем миром.
— Вера! Ты куда?! — крикнула мама. — Не смей идти к Гале и позорить меня!
Но девушка уже не слушала. Для кого-то это просто игрушки, а для неё — память.
Дверь открыла пожилая женщина. Тётя Галя — старая подруга семьи. Когда-то она помогла маме найти работу после развода, а иногда сидела с маленькой Верой.
— Вера, что случилось? — встревоженно спросила Галина Петровна.
— Всё в порядке… То есть нет, — девушка замешкалась, покрываясь испариной. От прежней решимости не осталось и следа.
— Заходи, расскажешь спокойно, — тётя Галя пригласила её внутрь.
Вера села на табурет у входа, не разуваясь.
— Тёть Галь… Мама вам утром передала пакет с игрушками…
— Ах да, спасибо! Анечка в восторге. Я как раз хотела передать тебе кое-что в благодарность, но думала, мама сама зайдёт. Сейчас принесу…
— Подождите, пожалуйста, — перебила Вера. — Мне очень стыдно, но… я хочу попросить их назад.
Тётя Галя удивлённо подняла брови:
— Но я уже всё Ане отдала. Как-то неудобно…
— Я понимаю. Мне не всё нужно — только медвежонка и вязаную куколку. Тёть Галь, мама не спросила меня… Эти игрушки папа подарил перед тем, как… они с мамой разошлись. Они для меня важны, — голос Веры дрогнул, и слёзы хлынули сами.
— Господи, родная… — тётя Галя присела рядом и обняла её. — Твоя мама сказала, что тебе они не нужны. Я и взяла, не думая…
— Пойдём, — женщина поднялась, взяла Веру за руку и повела на кухню. — Сейчас чай попьём, успокоишься, а потом решим, что делать.
Держа в руках кружку, Вера уставилась в тёмный чай. Она вспомнила отца. После развода мама запрещала им видеться, но в те редкие дни, когда он приходил, Вера была счастлива. Чувствовала с ним связь — и осознала это только тогда, когда последние его подарки раздали «на благое дело». А через год отец погиб — даже попрощаться не успели…
— Вер, посмотри, — тётя Галя положила перед ней свёрток. — Этой шали больше тридцати лет. Подарок моей матери. Дети смеются, говорят — выбрось, а я не могу. Видишь, дырочки? — она рассмеялась. — Всё штопаю и штопаю. Память. Надеваю — и будто мама меня обнимает.
В её глазах блеснули слёзы.
— Я понимаю, что для тебя значат твои вещи. Видела твоего отца — хороший был мужчина, просто не сложилось. И на маму не сердись — она его любила, да и сейчас любит. Если бы не та аОтдай игрушки Анечке, а шаль я тебе оставлю — пусть напоминает, что память важнее вещей.
