**Последняя жертва**
— Мам, надо поговорить…
— Звучишь так, будто сейчас сообщишь что-то ужасное, — тревожно посмотрела на сына Ирина.
Красивый, умный. Всегда был послушным, не доставлял проблем. А в одиннадцатом классе впервые влюбился — и сразу начал прогуливать уроки, скатился на тройки. Она пыталась с ним говорить. Оказалось, девочка — Арина — предпочла другого, парня из богатой семьи.
И сколько бы Ирина ни объясняла, что первая любовь — это искренне, что деньги тут ни при чём, что Арина просто влюблена не в него, Вова не слушал. Он зациклился на мысли: будь у них толстый кошелёг и крутая иномарка — всё было бы иначе.
Сын страдал так, что Ирина боялась за его жизнь. Нашла психолога — мужика, который смог достучаться. Помогло. Вовка сдал ЕГЭ, поступил в институт. И, конечно, снова влюбился.
На первом курсе заявил:
— Мам, хочу снимать квартиру. Многие так живут.
— Чем платить будешь? Аренда дорогая. Моей зарплаты не хватит. Ты же знаешь, алименты от отца закончились. Или бросишь институт?
— Я поговорил с отцом. Он первые месяцы поможет.
— Ты с ним виделся?! Почему мне не сказал?! — вспыхнула Ирина.
— Ты бы отговорила. Ты с ним развелась, а я — нет, — огрызнулся Вова.
— А ты в курсе, что после развода он специально устроился на работу с мизерной «белой» зарплатой, лишь чтобы меньше алименты платить? Он сбежал не только от меня, но и от тебя. Ты уверен, что он не кинет тебя? Месяц поможет, а потом — до свидания? Или родители Леры помогут?
Материнское чутьё подсказывало: сын что-то скрывает. Долго вытягивала правду — наконец, Вова сдался.
— Я сказал Лере, что квартира моя, в наследство от бабушки. Что платить не надо.
— То есть, соврал? Её родители не в курсе?
— Лера им не сказала. Они строгие. Но ей каждый месяц присылают деньги. Нам хватит.
— Выходит, она их тоже обманывает. А ты, наверное, наврал, что у тебя крутой отец, да? Но правда всплывёт. И что тогда?
— Да, соврал! А что делать, мам?! Деньги решают всё! Пока я их заработаю, мне будет пятьдесят!
— Нельзя жизнь с лжи начинать. Скажи правду. Если любит — поймёт.
— Всё, хватит! Квартиру сниму в любом случае. Зря вообще тебе сказал.
Не спала ночь. Утром снова попыталась отговорить — сын нагрубил, убежал. Вернувшись с работы, обнаружила: часть вещей пропала. Не могла поверить — её Вовочка, такой нежный, ушёл тайком, даже не попрощавшись.
Вечером дозвонилась. На фоне — громкая музыка. Видимо, праздновали «новую жизнь». Сын пробормотал что-то насчёт её слёз, извинился. На душе стало чуть легче.
Ирина металась по квартире, звонила подругам. Одна сказала: «Отпусти, пусть учится самостоятельности». Другая отмахнулась: «У меня муж, он дочь бы не отпустил». Мама вздохнула: «Сама виновата. Баловала. Могла бы и замуж выйти, если бы не забывала про себя».
Все были правы. Но как иначе? Она — мать. Готова на всё ради сына.
Вова позвонил через два месяца. Пришёл — осунувшийся, в помятой рубашке. Молча съел всё, что она поставила на стол.
— Мам… Может, ты с бабушкой съедитесь, а нам отдадите квартиру? — вдруг сказал.
— Ты бабушке только не говори, что она старая. Ей всего шестьдесят. В чём дело?
— У нас будет ребёнок.
— Вы что, не предохранялись?!
— Лера говорит, таблетки вредны. Я уже поговорил с бабушкой. Она согласна.
— Опять я последняя узнаю?! И какую квартиру вы присмотрели?
— Лера сказала, что у бабушки квартира старая, для ребёнка не подходит…
Ирина еле сдержалась. Хотелось кричать, бить его. Пообещала «подумать» — а сама ходила по дому, трогала вещи. Всё родное. Как бросить?
Мама позвонила первой:
— Внук меня уговорил. Привыкай — будешь жить в своей старой комнатке.
Ирина переехала. Странно — стало легче. Отдала всё. Больше нечего взять. Последняя жертва.
Но мысль не давала покоя: почему жертвовать должна она? А родители Леры?
Позвонила другу-полицейскому. Тот разузнал: отец Леры — алкаш, мать замужем. Никому до дочери нет дела.
Через полгода родилась Дашенька. Ирина впервые зашла в свою бывшую квартиру — грязную, захламлённую. Лера даже не заметила.
Помочь не предложила. Пусть сами.
Вова начал приходить чаще. Худой, голодный. Жаловался:
— Лера орёт, денег требует. Не могу больше…
Потом объявил:
— Разводимся. Но она говорит — не даст развод, если не разменяем квартиру. Мам, помоги!
Ирина посмотрела на него:
— Нет. Хотел самостоятельности? Вот и решай.
Сын ушёл, хлопнув дверью.
Она не чувствовала вины. Впервые сказала «нет».
Слишком сильная материнская любовь душит. Даёт ребёнку власть над тобой. Но где граница? Как любить — но не потерять себя?..
