*Телефон задрожал в кармане прямо во время лекции.*
— Григорьева, совесть имей! — преподаватель резко оборвала себя, глядя на звук. — Либо отключи, либо ответь.
Софья молча выскользнула в коридор.
— Мила, что случилось? Я на парах.
Голос в трубке дрожал.
— Сонечка… Родители… Их машину…
— Что? — кровь отхлынула от лица.
— Приезжай. Сейчас.
Руки тряслись так, что сумка выскользнула из пальцев. В ушах стоял звон.
— Григорьева! — голос преподавателя настиг её у выхода.
— Я… Мне нужно… — слова застряли в горле.
— Соня! — Никита схватил её за руку на лестнице. — Что? Говори!
— Не знаю. Мила звонила… Родители… Авария…
— Живы? — его пальцы сжали её запястье.
— Я не спросила…
— Телефон. Вызову такси.
Казалось, машина ползла.
— Давайте быстрее! — Софья впилась ногтями в сиденье.
— Камеры, девушка. Штрафы.
— Я заплачу! Все штрафы!
Водитель вздохнул. Педаль газа ушла в пол.
Дом. Мила стояла на крыльце, лицо мокрое.
— Они… — Софья не могла досказать.
— Леонид Борисович… Сразу… Марина Ивановна в больнице…
*Первая городская.*
— Никита, такси ещё тут?!
Она больше не торопилась. Плакала, уткнувшись в его плечо.
— Мама… — Софья билась в дверях реанимации. — Пустите меня!
— Она без сознания.
— Пустите!
Капельницы. Провода. Лицо, как восковая маска.
— Она выживет? — шёпотом спросила Софья в такси. — У меня больше никого нет.
— А Мила?
— Домработница. Тридцать лет с нами. Говорила, что тётя, чтобы в универе не тыкали пальцем.
*Богатая выскочка. Папина дочка.*
Похороны. Поминки. Дом опустел.
Софья лежала лицом к стене.
— Хоть ложку съешь! — Мила стучала тарелкой. — Или я уйду!
Она ела. Чтобы не остаться одной.
Чай остывал. Мила крестилась.
— Клятву дала… Но теперь они там, а ты здесь. Ты не одна. У тебя есть мать.
— Что?!
— Марина Ивановна — не родная.
Родная — Наталья Нестерова. Восемнадцать лет. Деревня. Роман с отцом. Беременность.
— Деньги или аборт, — Мила сжала пальцы. — Он уговорил оставить тебя.
*»Ты хочешь, чтобы дочь росла в нищете? Как ты?»*
Роддом. Отказ.
— Она приходила. Кругами вокруг дома. Он взял её няней. Чтоб кормила.
*»Марина Ивановна ревновала. На ночь забирала.»*
— Потом ушла. Не выдержала, как ты «мамой» другую звала.
Петербург. Старый дом. Тесная квартира.
Женщина с шрамом на брови открыла дверь.
— Я ваша дочь.
— Вот как? — Наталья закурила у окна.
— Почему вы…
— Хочешь услышать, что я продала тебя за деньги? — пепел летел на подоконник. — Я могла дать тебе только нищету. Они — всё.
Рваные платья. Пьяные мужики в посёлке. Мать, согнувшаяся на двух работах.
— Я не хотела, чтобы ты прошла через это.
— Вы… бросили меня…
— Я ушла, чтобы не разрушать твою жизнь.
Софья оставила номер.
Поезд. Платформа.
Наталья внезапно обняла её так крепко, что перехватило дыхание.
— Прости…
Слёзы.
— И вы… простите.
Месяц спустя звонок.
— Я ждала, — Софья прижала телефон к уху. — Мама…
