**Дневник пластического хирурга**
— Сколько вам лет? — спросил я, глядя в лицо Анастасии.
Она мило улыбнулась, отвела взгляд, потом снова посмотрела на меня. Сколько таких ужимок и кокетства я видел в своём кабинете! Когда спрашиваешь возраст, женщины вдруг вспоминают, что перед ними мужчина — молодой и симпатичный. Настя не стала исключением.
— А вы как думаете? — игриво бросила она.
Я сохранял строгое выражение лица.
— Двадцать девять, — солгала она, даже не моргнув.
Тридцать лет — почему-то этот рубеж всегда пугает женщин.
— Тридцать девять, если быть точным, — поправил я, из вежливости скинув пару лет.
— Вас не проведешь, доктор, — сказала Анастасия, оценивая мой такт.
— Зачем пытаться? Я врач, не жених. Ваш возраст мне нужен для работы. Если бы вам действительно было двадцать девять, вряд ли вы бы ко мне пришли. Вы прекрасно выглядите. Многие позавидовали бы.
— Вы страшный человек. Видите нас насквозь, как рентген, — снова закокетничала она.
— Опыт.
— Вашей жене повезло. Вы так разбираетесь в женщинах.
Я хотел сказать, что не женат, но передумал.
— Тогда зачем вы пришли? Вам не нужна пластика. Пока.
От комплимента её глаза загорелись.
— А какой ценой мне удаётся так выглядеть? Да, у меня богатый муж. Я трачу кучу денег на косметологов, маски, процедуры. Но устала! Устала бороться с возрастом, часами торчать в спортзале, лежать под капельницами. Я не живу, а пытаюсь удержать время.
— Так отпустите его. В каждом возрасте своя прелесть.
— Вам легко говорить, вы мужчина. Вам не надо считать морщины, калории, сидеть на диетах. А кто нас толкает на это?
— Кто же? — подыграл я.
Мне нравилась Настя. Искренняя, красивая, живая.
— Вы, мужчины! Вам важно, чтобы рядом была молодая и красивая. Чем старше вы становитесь, тем моложе выбираете. — В уголках её губ мелькнула горькая усмешка.
— Я из глубинки. Родители работали на фабрике, пока её не закрыли. Отец спился. С детства мечтала сбежать в Москву, стать актрисой. — Глаза её затуманились.
Я её понял. Сам приехал сюда из провинции.
— В театральный не поступила. Устроилась продавщицей на рынок. — Видно было, что признание далось ей нелегко. — Потом повезло: одна дама привела меня в модельный бизнес. Там и встретила мужа. Он старше, но дал мне всё: квартиру, деньги, связи.
Помолчала, вздохнула.
— А три дня назад зашла к нему в офис с пончиками. Секретарши не было на месте… Вернее, была — в его кабинете. Дверь даже не закрыли. Я ушла, оставив кофе на её столе.
Она закрыла лицо ладонями, но слёз не было. Такие женщины не любят показывать слабость.
— Я не дура, знала, что у него есть другие. Но испугалась. Время идёт, а вокруг столько молодых, готовых на всё ради денег. У них есть то, чего у меня уже нет. Если он меня бросит, второго шанса не будет. Я не хочу назад, в ту жизнь. Лучше умру.
Её отчаяние поразило меня.
— Вы смогли бы бросить Москву, деньги, карьеру? Уехать в глушь, стать простым хирургом?
Я молчал. Ответ был очевиден.
— Хорошо. Вот список обследований. Часть можно пройти у нас.
Она оживилась, вскочила с места.
— Подумайте ещё раз. Операция — это риск. Муж в курсе?
— Нет. Но я придумаю что-нибудь.
— После операции вы будете выглядеть… не лучшим образом.
— Как долго?
— Месяц, может больше.
— Скажу, что на меня напали.
— Да, но спортзал вам всё равно нужен. Лицо помолодеет, тело — нет. И эффект временный. Через пару лет снова придёте.
Она махнула рукой:
— Я всё решила.
В день операции я разметил линии надрезов.
— Похожа на тряпичную куклу, — пробормотала она.
— Не говорите. Всё хорошо.
Потом — резкий крик анестезиолога:
— Давление падает! Остановка сердца!
Я отступил. Не мог поверить. Она была здорова! Но монитор выл…
— Время смерти…
Расследование шло долго. Клинику проверяли, но нарушений не нашли. Настя скрыла аллергию. Её муж, толстый и злой, орал, что засудит меня. Но я знал — не виноват.
Я уехал из Москвы. Устроился хирургом в провинции. Денег мало, зато спасаю жизни, а не перекраиваю лица.
Иногда мне снится Настя. Её лицо, отмеченное линиями разрезов…
Женился на местной медсестре. Родился сын. Когда жена заговорила о пластике после родов, я запретил ей даже думать об этом.
Покой дороже денег.
*Запись из дневника Михаила Сергеевича Власова.*
