**Наследство**
В просторной старомосковской квартире царила странная суета. То и дело звякал звонок, скрипела дверь, и в коридор вваливался кто-то из родни. На этот раз появился дородный мужчина в пиджаке, который еле сходился на его выпирающем брюхе.
Бледная, как тень, женщина скривила губы в натянутой улыбке, а мужчина поднялся с дивана и шагнул навстречу.
— Олег! Думал, не приедешь. — Они крепко стиснули друг другу руки. — Садись, рассказывай, как там в Питере.
Женщина неодобрительно отодвинулась к краю дивана, уступая место.
*Ну и жену себе подобрал Владимир… Сколько у него баб было, а женился на этой…* — Олег даже слова подходящего не нашёл.
Звонок вновь прорезал тишину. Все трое повернули головы к входной двери. Ждали только одного — того, кто должен был войти последним. В дверном проёме возник высокий мужчина в чёрных брюках и тёмно-синем свитере, оттенявшем белизну рубашки.
Глеб сухо кивнул, окинул комнату взглядом и опустился в потёртое кресло у окна.
*Ну надо же… Глеб-франт*, — пронеслось у Олега в голове.
Он узнал его сразу, хоть и не видел лет тридцать. Вот и собрались втроём — три брата, три наследника. Слетелись, как вороны на падаль. Олег надеялся, что кроме него никто не явится — уж Глеб-то точно.
Братья получили телеграмму: *»Приезжайте проститься с Анной Ивановной»*. Так и было написано — *»проститься»*. И адрес указан — на тот случай, если забыли.
Олег давно жил в Петербурге с семьёй. Хорошая должность, квартира в центре, дочери замужем, одна уже внука родила. В общем, тёткино наследство ему было без надобности. Приехал скорее из любопытства.
В детстве квартира казалась ему огромной. Он боялся тёмных углов, массивных часов и громоздкой мебели.
После того как отец сорвался с лесов на стройке и разбился, мать сгорела от горя. Как поднимет троих мальчишек одна? Младшему, Владимиру, и пяти нет. Жили трудно. Пока однажды не объявился старший брат матери, о котором дети и не слышали. Он предложил забрать мальчиков, хоть двоих старших.
У них с женой не было детей. Мать очухается — заберёт. Дал ей денег и увёз ребят. Мать запила с горя и вскоре умерла.
Тётка Анна оказалась суровой и холодной. Кормила, одевала, пыталась полюбить. Олег быстро смекнул, что это шанс выбиться в люди. Всячески подлизывался к дяде.
А вот Глеб замыкался в себе, не хотел сближаться с новыми родственниками. После школы не пошёл в институт, в отличие от Олега. Вернулся в родной город, в родительскую квартиру. Работал, учился заочно. Дядя поначалу присылал деньги, но Глеб возвращал их с запиской: *»Не надо»*.
Олег на последнем курсе женился и уехал к тёще в Петербург. Младший Владимир рос ветреным, гулял напропалую. *В семье не без урода*, как говорится.
*Квартиру можно отремонтировать и дорого продать. Мебель — раритет, советский антиквариат. В серванте — чешский хрусталь. Да и деньги на счетах наверняка есть… Хотя в девяностых всё могло сгореть…* Олег спохватился, что загляделся.
Он украдкой поглядывал на Глеба. Тот сидел безучастно, скрестив ноги. Владимир шептался с женой, время от времени бросая взгляды на братьев. *Глеб всегда был белой вороной, не в почёте у дяди. Владимир своё наследство пропьёт…* Олег считал себя самым достойным.
В квартиру их впустила миловидная девушка. Видимо, сиделка. Только Олег подумал об этом, как в комнату въехала коляска со сгорбленной старухой. Голова её склонилась на грудь, ноги укутывал толстый плед.
Девушка поставила коляску так, чтобы старуха всех видела. На её фоне она казалась ещё моложе и свежее. Для братьев живая тётка стала неожиданностью.
Олег попытался прикинуть её возраст. Выходило, далеко за восемьдесят. И почему он решил, что она умерла? В телеграмме было: *»Приезжайте проститься»* — вот он и подумал.
С любопытством и страхом он разглядывал тётушку — морщинистое лицо в коричневых пятнах, седые, как проволока, волосы. Руки, скрюченные артритом, лежали на подлокотниках. Он узнавал и не узнавал её. Время не пощадило некогда гордую женщину.
— Анна Ивановна рада вас видеть, — бодро сказала девушка.
— По её просьбе я разыскала вас. Извините, если телеграмма ввела вас в заблуждение. Она хотела решить вопрос с наследством, чтобы потом не было споров.
— Значит, наши пожелания учтут? — оживился Олег.
— Не совсем. Давайте попьём чаю. Поможете? — обратилась она к жене Владимира.
— А вы кто? — резко спросил Олег.
— Это Лиза, моя внучка, — проскрипела Анна Ивановна.
Олег уставился на неё, потом перевёл взгляд на Глеба. Тот сидел неподвижно. Владимир ёрзал на диване.
*Дочь Владимира? Ещё одна наследница… Вот некстати. Надо проверить родство.*
В комнате остались только братья и тётка.
— Спасибо, что приехали, — проскрипела она. — Думали, я умерла? Ради наследства, не ради меня… Что ж, каждый получит своё. Только не ссорьтесь у меня на могиле, если завещание вам не понравится.
— А есть из-за чего? — спросил Олег.
— Ты изменился. Глеб, рада тебя видеть, хоть ты меня и не любил. Вовка как был шалопаем, так и остался.
— Я старая, но не глупая. — Она склонила голову и закрыла глаза.
Олегу показалось, что она уснула. Братья переглянулись.
Вскоре вошла Лиза и позвала к столу. Владимир, будто только этого и ждал, рванул на кухню. Глеб и Олег не двинулись.
— Так и не помирились? — вдруг спросила Анна Ивановна.
— Не сложилось, — ответил за обоих Олег.
— Располнел… Пиджак вот-вот лопнет. Живёшь хорошо. Почему жену не привёз?
— У неё дел много, она директор школы, — похвастался Олег. — Две дочки, обе замужем. ОднаА когда дверь дачи наконец открылась, оказалось, что Борис уже давно ждал её с чаем и старой фотографией, где они все — ещё дети — стоят на фоне этой же дачи, и вдруг Лиза поняла, что наследство — это не только деньги, но и память, которую нельзя потерять.
