**2 ноября.**
Ранним ноябрьским утром ударил первый по-настоящему колючий мороз. С неба сыпалась ледяная крупа, ветер норовил сорвать шапку и залезть под пальто. У Татьяны хотя бы была куртка на молнии, но это мало помогало — холод пробирал до костей, особенно ноги в тонких колготках и коротких сапогах. Она съёжилась на остановке, напоминая намокшего воробья. Автобуса всё не было.
Вдруг у тротуара притормозила иномарка. Водитель коротко сигналил. Люди на остановке переглянулись, а потом почему-то уставились на Татьяну. Она подошла. Окно опустилось, и она узнала Дмитрия — одного из менеджеров с работы.
— Садитесь, а то замёрзнете. Автобус ещё не скоро, — сказал он, приветливо улыбаясь.
Татьяна, не раздумывая, села в тёплый салон, где не было этого пронизывающего ветра.
— Спасибо, — промолвила она, усаживаясь поудобнее.
— Пустяки. Я тут каждый день езжу, а вас раньше не замечал.
— Обычно выхожу раньше, а сегодня задержалась, — объяснила Татьяна.
Дмитрий давно приметил эту скромную, тихую женщину. В бухгалтерии, куда он иногда заходил, она лишь вежливо кивала и тут же погружалась в бумаги. Не сплетничала, не кокетничала, как другие. И вот теперь она здесь, рядом, — целых пятнадцать минут дороги.
Когда-то и Марина была такой же — скромной, тихой. Но после свадьбы её будто подменили: капризная, вечно недовольная. Сначала Дмитрий думал — это из-за беременности. Потом родилась Катюша, а стало только хуже. Марина ворчала, что он мало зарабатывает, что у подруг мужья — настоящие добытчики, а ей не повезло. Что Людмила шубу купила, а Ольга в Турцию слетала…
— Ипотеку выплатим — всё будет, — успокаивал он.
— Да до пенсии ждать! — кричала она, и начиналось заново.
Однажды вечером Дмитрий возвращался с работы. Во дворе было темно, лишь тусклый свет из окон падал на снег. У подъезда остановилась машина, оттуда выпорхнула знакомая фигура, весело помахала водителю и рассмеялась.
По этому смеху он узнал жену. Сердце сжалось так, что хоть на стену лезь. Всё стало ясно: она придиралась, потому что нашла кого-то побогаче. Когда он вошёл в подъезд, на лестнице ещё слышались её быстрые шаги, а в воздухе витали дорогие духи.
Скандалить не стал. Просто собрал вещи.
— Уходи и не возвращайся! — крикнула жена из спальни.
Катюша бросилась к нему, обняла:
— Папа, не уходи!
— Я всегда буду твоим папой, солнышко.
Он любил дочь безумно.
В прихожей появилась Марина, скрестив руки:
— Квартиру не отдам, даже не надейся.
Дмитрий резко обернулся:
— Я все годы платил за неё. Мне тоже где-то жить надо.
— Нормальные мужики жёнам всё оставляют! — язвительно бросила она.
— А я — ненормальный.
На суде он молча слушал, как жена кричала, что он нищий, что она в обносках ходит, что он не помогает, а она одна крутится, как белка в колесе. Судья прервала её, указав на дорогое платье и итальянские сапоги. Развод оформили быстро.
А вот с квартирой пришлось повозиться. Марина отвергала все варианты, пока не выбрала просторную кухню в том же районе. Дмитрию же досталась крохотная однушка на окраине. Вечерами он делал ремонт, чтобы не сойти с ума от тоски.
Однажды не выдержал — встретил Катюшу у школы. Та расплакалась, обняла его. Сердце разрывалось. Он позвонил Марине, попросил отпускать дочь на выходные. Жена, к удивлению, согласилась — ей это было на руку, ведь у неё были свои планы.
Так и стало: в выходные он забирал Катюшу, водил в кино, если погода позволяла.
Дмитрий взглянул на Татьяну. Та сидела, задумавшись. У работы она сдержанно поблагодарила и вышла — без намёков, без кокетства.
На следующий день он снова подвёз её.
— Во сколько вы обычно выходите? — спросил он у дверей её дома.
— Вы меня избалуете. К хорошему быстро привыкаешь, — улыбнулась она.
Следующим утром он ждал у остановки. Потом предложил сходить в кино…
— Ну что ты тянЧерез год, когда зацвели сирени, они сыграли скромную свадьбу, а Митя, хоть и ворчал, но держал маму за руку, когда она выходила к гостям в лёгком белом платье.
