**Справедливая сделка**
Алевтина угасала медленно и мучительно. Измученный бесконечными химиотерапиями организм больше не сопротивлялся. Да и сама Алевтина мечтала лишь об одном — освободиться от боли, терзавшей её последние месяцы. Обезболивающие погружали её в тяжёлую дремоту, из которой она лишь изредка выныривала, словно из тёмной воды, чтобы снова провалиться в безмолвный сон.
Светочка возвращалась из школы, заходила в комнату, пропитанную тяжёлым запахом болезни, и подолгу смотрела на маму. Та уже не была похожа на ту весёлую и смеющуюся женщину. Она лежала с закрытыми глазами, и Света напряжённо следила, поднимается ли одеяло на груди — дышит или нет.
— Мам… Мамочка, ты слышишь меня? — звала девочка.
Веки Алевтины вздрагивали, но поднять их у неё не было сил. Приходила бабушка Татьяна и уводила Свету.
— Пойдём, зайка, поешь, потом уроки сделаем. Пусть мама отдыхает.
— Она и так всё время спит… Когда она поправится? Хочу, чтобы было как раньше.
— Ох, солнышко, мне бы тоже этого хотелось. Но сон — лучшее лекарство. — Бабушка ставила перед внучкой тарелку горячих щей и садилась напротив, сдерживая слёзы.
«Какая несправедливость… Я старая, а дочь молодая — умирает. И ничего не изменить. Сколько молилась, свечки ставила — всё напрасно. Чем я прогневила Господа?» — думала она, тяжело вздыхая.
Алевтина умерла под утро. Татьяна вставала ночью в туалет, заглядывала в комнату — дочь лежала неподвижно, но ещё дышала. Потом она снова легла, долго ворочалась, а когда уснула, увидела во сне маленькую Алю. Та смеялась, махала рукой и убегала, оглядываясь.
— Постой, куда ты?! — крикнула во сне Татьяна и проснулась.
Она сразу вскочила и зашла к дочери. Та лежала бледная, чужая. Бабушка прикрыла дверь, на кухне вскипятила чайник, разогрела сырники для Светы и только потом разбудила её.
Девочка позавтракала, надела школьную форму и направилась к маме — всегда перед школой заходила попрощаться.
— Не ходи, пусть спит, — остановила её Татьяна. — Вот, возьми яблоко в школу.
Они шли по улице, и бабушка рассеянно слушала болтовню Светы.
— Ты чего сегодня такая? — спросила та.
— Плохо спала, не выспалась, — отмахнулась Татьяна.
Вернувшись домой, она сразу вызвала скорую.
— Когда умерла? Почему так поздно звоните? — строго спросила врач.
— Внучку в школу провожала… Не нужно, чтобы она это видела.
Тело увезли до возвращения Светы. Всю дорогу бабушка думала, как сказать правду, но так и не придумала. А дома, замешкавшись, не уследила — и девочка вбежала в пустую комнату.
— Где мама?! — Света резко обернулась к бабушке.
Татьяна, уставшая от боли и бессилия, ответила первое, что пришло в голову:
— В больницу увезли… — и отвела взгляд.
Девочка словно что-то поняла. Заперлась в углу дивана, отказалась от еды, упёрлась взглядом в окно. У Татьяны не было сил её утешать — да и кто утешит её саму? Она закрылась в ванной, включила воду и позвонила Игорю, бывшему мужу Алевтины. Номер нашла в её телефоне.
— Чего тебе? — раздражённо буркнул он, думая, что звонит Алевтина.
— Это Татьяна Фёдоровна. Дочь умерла сегодня утром… Можешь забрать Свету на пару дней? Я сказала, что маму в больницу положили. Мне надо организовать похороны… Не могу ей правду сказать.
Игорь вздохнул, помолчал.
— Ладно, приеду.
Через полчаса он звонил в дверь. Света, хоть и обиженная на бабушку, обрадовалась отцу.
— Как дела? — он сел рядом. — Не надоела ещё школа?
— Нет. Маму в больницу увезли, а бабушка не хочет вести меня туда, — пожаловалась она.
— Значит, нельзя её беспокоить. А я хотел предложить тебе прогуляться. В парк сходим, мороженого поедим, может, кино…
— Правда?!
Татьяна тем временем собирала Светины вещи. Перед их уходом сунула Игорю пакет.
Организация похорон вымотала её до предела. К вечеру сердце кололо, ноги не держали. «Только бы не сломаться…» — твердила она, глотая таблетки.
После похорон Игорь позвонил:
— Когда привезти Свету?
— Уже надоела? — хотела съязвить Татьяна, но голос дрогнул.
— Домой просится. Приедем сейчас. Надо поговорить.
В груди защемило. «Что ещё?..» Она заставила себя встать, поставила чайник, достала из холодильника оставшиеся с поминок закуски, недопитую бутылку водки. Пусть помянет, хоть и бывший.
Увидев Свету, заплакала — как же она по ней соскучилась. Девочка прижалась к ней.
— Пойдём, блины остались, кисель есть…
За столом Игорь сразу налил себе полную стопку. Хотел произнести тост, но бабушка резко посмотрела — он замолчал, опрокинул водку залпом. Потом Татьяна попросила Свету выйти — надо поговорить с отцом.
— Ну, что хотел сказать? — устало спросила она.
— Не смотрите на меня волком, Татьяна Фёдоровна. Я вам добра желаю.
— Столько добра уже сделал, что дочь не вынесла, — прошипела старуха.
— Не меня вините! Она тоже не святая была! — вспылил Игорь.
— Тише! — шикнула Татьяна. — Говори дело. И не смей её имя вспоминать.
Он выпил ещё, лицо покраснело.
— Света маленькая, вы старые. Соцзащита может её у вас забрать.
— Ты что, стучать собрался?! — вскипела бабушка.
— Вы-то не вечны. А я — отец, живой и здоровый.
— Что предлагаешь? — в глазах потемнело.
— У меня жилья нет. Квартиру надо разменять. Формально она будет у меня прописана, но жить может с вами. А лучше — вместе.
— Шантажируешь?
— Называйте как угодно. Но без меня Свету у вас отберут.
Татьяна тяжело дышала.И когда через много лет Света привела к бабушке своего жениха, Татьяна взглянула на него и вдруг поняла — всё будет хорошо.
