Вот как вспоминается теперь та история.
Полгода назад свекровь перебралась к нам. Свой дом у неё есть, и справляться она могла бы сама, но сумела убедить сына, что без помощи ей не обойтись. Дескать, страшно одной, невыносимо пусто, вот он и привёз её в нашу скромную двушку, не раздумывая.
Марфа Игнатьевна — дама с норовом. Вечно тянет одеяло на себя, какой бы ценой это ни обошлось. Пока муж её был жив, к нам не лезла. И то радость — за все годы замужества я так и не смогла с ней поладить.
— Ох, детка, мужа не встречаешь в застиранном халате! В мои-то годы я себе такого не позволяла. Да и мясо ты жаришь как-то не так… Мать что ли не научила? Ты б хоть курсы какие прошла…
Этакие речи сыпались в мой адрес без конца. По её словам, у неё всё идеально, а у меня руки, будто не мои вовсе. Раньше, когда виделась с ней только по праздникам, я молчала, стиснув зубы. Но терпеть её придирки изо дня в день стало невмоготу.
Свёкор умер в прошлом году. Мы ждали этого — он долго боролся с раком. После его смерти свекровь была словно призрак: не ела, не пила, бродила как тень. Первые дни мы и на минуту не оставляли её одну.
Но со временем очнулась, ожила — и снова принялась за своё. Ворчала, цеплялась, язвила. Вроде бы знак, что поправилась. Только вот рано я обрадовалась — началось: «Жить одной невмоготу, сердце болит, а вдруг упаду?»
— Мне так одиноко, сынок… Будто никто не нужен. В доме одной страшно, сердце колотится… Может, переберемся вместе? — причитала она.
Муж не горел желанием, но сдался. Ежедневные жалобы и слёзы перевесили. Я же упиралась до последнего. Жить со свекровью не хотела ни за что. Та, между прочим, предлагала съехаться у неё — дом просторнее. Но там я точно не хозяйка. Да и наша квартира в центре — до работы и садика рукой подать.
Я знала: поддайся — и она меня сожрёт. Муж вроде понимал, но мать есть мать. Обещал, что переезд не навсегда, что не даст ей меня обижать.
Шесть месяцев мы живём втроём. Отношения с мужем так испортились, что думаем о разводе. Я стала нервной, раздражённой — вечно бегаю вокруг свекрови, как прислуга. То чай подать, то на улицу вывести, то сериал включить… А потом выслушаю стоны, что все её забыли. А если ошибёшься — сразу хватается за сердце, требует «скорую».
Собрались с мужем на море — она закатила истерику: «Бросаете меня!». Требует ехать с нами. Да кому такой отдых нужен? Муж только руками разводит, а я понимаю: терпению конец. Если мать ему дороже — пусть живёт с нею. А я — на развод.
