– Чего ты сегодня такая тихая, будто мышь на крупу наступила? – спросил Дмитрий жену, развалившись на кухне за столом поздним вечером.
Жена Катя молча поставила перед ним подогретый ужин.
– Опять допоздна задержался? – спросила она без эмоций.
– Проект доделывал… Премия в конце квартала светит.
Дмитрий, тридцатипятилетний банковский работник, видный еще мужчина, только что вернулся с работы. Дома его ждали: жена и три дочки – шести, четырех лет и крошка-годовасик. Последние пару лет он все чаще задерживался в офисе, бродил по Москве, лишь бы подольше не возвращаться в эту квартиру. Детские крики, вечный хаос, пеленки, сопливые носы, ночные бдения у кроватки – все это его бесило. Да и сама Катя… Куда делась та задорная красотка из их отдела? Теперь – вечно уставшая, в застиранном халате, с пучком на голове и синяками под глазами.
Семь лет назад, когда он женился, разве он думал, что семейная жизнь окажется такой обузой? Первые годы были неплохи: родилась первая дочь. Он даже помогал по дому, отпускал жену в салон – пусть приведет себя в порядок. Но потом Катя снова забеременела – решили «закрыть вопрос» с детьми разом. Вторая дочь оказалась беспокойной: полгода орала ночами, и Дмитрий приходил на работу с красными глазами. Потом вроде успокоилась. Детей отправили в сад, жена вышла на работу… И тут – сюрприз: третья беременность.
Он был категорически против: «Куда нам еще одного? – уговаривал он. – Современная медицина, мини-операции… Давай решим вопрос».
Но Катя уперлась, закатила истерику. В итоге он сдался – авось хоть сын родится.
Беременность протекала тяжело, жена то и дело попадала в больницу. А он оставался с двумя детьми: садик, прогулки, стирка, уборка… Помощи ждать неоткуда: ее родители – за тридевять земель, на Крайнем Севере, а у него – лишь пожилая мать, да и та сама еле ходит.
Третий ребенок тоже не давал покоя – орал по ночам, успокаивался только на руках. Катя никогда не выпускала его из объятий.
И вот Дмитрий понял: домой возвращаться совсем не хочется.
«Что у меня было за эти семь лет? В первый год еще ходили в кино, кафе, на выставки, даже успели съездить на море. А потом? Сплошные пеленки, сопли и бессонные ночи», – прокручивалось в голове.
Жена перестала быть для него женщиной – даже мысль об интиме вызывала тоску. Он все позже приходил домой, чтобы застать детей уже спящими… На Катю смотреть не хотел. Жалко ее, конечно – во что превратилась былая красавица. Но себе – еще жальче. Так жить нельзя.
На работе коллеги хвастались отпусками на Бали или в Турции, спрашивали, когда же он, солидный банкир, вывезет семью к морю. Он отмалчивался – кому признаешься, что сам мечтает сбежать от всех хоть на пару дней, а лучше – навсегда?
– Дима, я снова беременна, – тихо сказала Катя, опускаясь на стул.
Мужчина окаменел, ложка с борщом зависла в воздухе.
– Ты совсем рехнулась?! Я даже не помню, когда последний раз к тебе прикасался! – рявкнул он.
– Уже двенадцать недель… Ничего не поделаешь, – прошептала жена.
– Да ты с ума сошла! Хватит! Это не жизнь – каторга! Ты на себя посмотри: когда ты последний раз в зеркало глядела? Ты же клялась, что предохраняешься! Ты выглядишь, как загнанная лошадь! Видеть тебя не могу. Ухожу. Оставайся с детьми, делай что хочешь!
– Куда ты? А как же мы? – Катя всхлипнула, и слеза скатилась по щеке.
– Квартиру оставляю, все вещи – ваши. Машину заберу и поеду к маме. Видеть тебя больше не могу, – орал Дмитрий, вскакивая из-за стола.
Он резко рванул к двери.
– Даже в самом страшном сне такого не привиделось. Не жизнь – сплошной ад! – крикнул он на ходу, вылетая из квартиры.
