Маруся стояла возле кухонного окошка, держа чашку с остывшим чаем, и наблюдала за детворой во дворе. Вчера она подмахнула последние бумаги о разводе, а сегодня ощущала странную легкость, несвойственную этим стенам долгие годы. Парадокс: думалось, должно быть тяжелее.
— Мам, а папа где? — спросила десятилетняя Катенька, вбежав на кухню в школьной форме.
— Папа теперь живет отдельно, помнишь, объясняли, — тихо ответила Маруся, гладя дочь по голове. — Завтра заберет тебя на выходные.
— А почему просто не миритесь? У Сони Волковой родители тоже ругались, а потом новую машину купили — и все наладилось.
Горьковатая улыбка тронула губы Маруси. Если бы все решалось столь просто. Если бы корень беды крылся лишь в ссорах.
— Садись завтракать, в школу опоздаешь.
Катя послушно села, задумчиво ковыряя кашу ложкой.
— Мама, тебе грустно?
— Чуточку. Но знаешь что, ласточка? Люди иногда расходятся не из-за того, что перестали чувствовать. Просто вместе им уже нерадостно. А порознь — могут стать счастливее.
Дочка согласно кивнула, хотя Маруся понимала — десятилетний ум этого не охватит. Да она и сама не сразу постигла сию истину.
Все началось не вчера, даже не год назад. Корни, видимо, тянулись к тем временам, когда Илья (теперь он был именно Ильей) стал задерживаться допоздна, а в его карманах всё чаще мелькали чеки из незнакомых кафе. Маруся тогда верила в рабочие встречи. Конструкторская фирма, должность менеджера — встречи оправданы.
— Опять допоздна? — спрашивала она, наблюдая, как он торопливо завтракает, уткнувшись в телефон.
— Угу. Проект горит, дедлайны. Не дожидайся.
— Может, в выходные съездим куда? Катя к твоей маме на дачу просится.
— Выходные тоже работа. Прости, Марусенька, сейчас напряженка. Потом отдохнем.
«Потом» не наступало. Маруся привыкла ужинать в одиночестве, убаюкивать Катюшу в тишине, смотреть сериалы под одеялом. Порой казалось — она вдова, лишь без похоронного венка.
Подруги соболезновали за чаем.
— Мужчины все нынче такие, — вздыхала Надя. — Работа да работа. Зато деньги в дом.
— Деньги-то в дом, — соглашалась Маруся, — да толку? Живем как соседи по коммуналке: столкнулись в коридоре — и разошлись.
— А вдруг у него кто есть? — осторожно выдохнула Оксана.
— Голова кружилась о таком. Но как узнать? В лоб спрашивать страшно, вещи обыскивать — стыд. Да и откуда на романы время, если он вечно в делах?
Оксана многозначительно потупила взгляд.
Дома же Маруся продолжала ждать. Ждать, что супруг очнется, вспомнит об их разговорах, о Катиных школьных делах, о планах на отпуск. Но Илья будто обитал за невидимой стеной.
— Как работа? — встречала она его усталый вид.
— В порядке, — бросал он, не отрываясь от экрана.
— А у Кати сегодня утренник. Стих прочитала — все в восторге!
— Молодец.
— Илюша, ты слушаешь меня?
— Слушаю, слушаю. Умница наша дочка.
Однако по пустому взгляду видно — он слышит лишь пиликанье телефона.
Постепенно Маруся перестала делиться новостями. Зачем? Устроилась на полную ставку вместо четверти, записалась на фотокурсы, стала чаще выходить к подругам. Жизнь потихоньку теплилась, но ощущалась ущербной, словно не хватало ключевой детали.
— Мама, а почему папа не идет со мной на каток? — спросила однажды Катя.
— Занят, солнышко мое.
— А раньше ходил.
— Раньше отпускнее был.
— А когда отпускнее станет?
Маруся запнулась. Когда? Да никогда?
Той ночью она решилась. Дождалась, пока Катенька заснет, накрыла на стол. Илья вернулся за полночь.
— Сахарись, поужинаем, — позвала она. — Поговорить надо.
— О чем? — Илья устало плюхнулся на стул, телефон все в руке.
— Убери гаджет. Прошу.
Он неохотно отложил его экраном вниз.
— Илья, что происходит с нами? Мы существуем, но не живем. Ты приходишь, ешь, спишь, уходишь. Разговоров нет, прогулок нет, дочь тебя не видит.
— Маруся, работа! Надо семью кормить!
— Да какая это семья? Есть я, есть ты, есть Катя — но семьи нет! Три одиноких острова под общей крышей.
— Не раздувай из мухи слона. Нынешняя пора напряженная. Чуток потерпи.
— Три года терплю. До каких же пор?
Илья раздраженно фыркнул.
— Умаялся, Марусь. Потом поговорим?
— Когда «потом»? Завтра
Варвара стояла у кухонного окна, держа остывшую чашку чая, наблюдая за детскими играми во дворе. Вчера она поставила последнюю подпись в разводных документах, а сегодня ощущала необъяснимую легкость. Странно, должна была царить тяжесть.
— Мам, а папа? — спросила десятилетняя Злата, появляясь в кухне в школьной форме.
— Папа теперь живет отдельно, солнце, помнишь наш разговор? — тихо ответила Варвара, гладя дочь по голове. — Завтра он за тобой заедет на выходные.
— А почему нельзя помириться? У Вики Родиной родители поругались, купили новую «Ладу» — и все прошло!
Варвара печально улыбнулась. Будь все так просто.
— Иди завтракать, опоздаешь.
Злата послушно села, вяло помешивая манную кашу.
— Мам, тебе грустно?
— Чуть-чуть. Но знаешь? Порой люди расходятся не от того, что разлюбили, а оттого что вместе уже больно. А порознь — могут стать счастливее.
Дочь кивнула, хотя Варвара понимала: десятилетний ум не охватит этого до конца. Она и сама прозрела не сразу.
Началось не вчера. Наверное, когда Кирилл начал задерживаться, а в карманах его пальто стали появляться чеки из незнакомых ей кофеен. Тогда она верила — рабочие встречи. Он трудился менеджером в строительной конторе, встреч хватало.
— Опять допоздна? — спрашивала она, глядя, как он торопливо завтракал, уткнувшись в телефон.
— Угу. Проект сдаем, цейтнот. Не жди.
— Может, на выходных съездим? Златка к бабушке в Подмосковье просилась.
— Выходные тоже заняты. Извини, Варя, потом выберемся.
«Потом» не наступало никогда. Варвара привыкла ужинать одна, укладывать Злату одной, смотреть телесериалы одной. Порой чувствовала себя вдовой, не замужней женщиной.
Подруги сочувствовали за чаем в «Плюшкахне».
— Мужики нынче все такие, — вздыхала Ирина. — Работа, работа. Зато рубли в дом приносят.
— Приносят, — соглашалась Варвара, — да толку? Живем как соседи по коммуналке.
— А ты не думаешь… у него кто-то? — осторожно спрашивала Татьяна.
— Думала. Как проверить? Лезть в его вещи не хочу. Да и времени у него на левые отношения откуда, если день и ночь на работе?
Татьяна многозначительно замолкала.
Дома Варвара ждала. Ждала, что Кирилл вернется к ним, что заговорит, как прежде, спросит о ее делах, об учебе Златы, о планах. Но он словно обитал в иной реальности.
— Как на работе? — спрашивала она при его позднем возвращении.
— Нормально, — бросал он, не отрываясь от экрана.
— У Златы сегодня был спектакль в школе. Стихотворение рассказывала — зал рукоплескал!
— Молодец наша Златка.
Но по его отсутствующему виду было ясно: он слышал лишь вибрацию телефона.
Постепенно Варвара перестала делиться. Зачем, если он не слушает? Устроилась на полную ставку, записалась в английскую школу часто виделась с подругами. Жизнь налаживалась, но ощущалась неполной, будто главного куска пазла не хватало.
— Мам, папа почему не идет со мной на каток? — спросила как-то Злата.
— Папа занят, солнышко.
— А раньше ходил.
— Раньше работы было меньше.
— А когда станет меньше?
Варвара не знала ответа. Когда? Никогда?
Той ночью она решилась на разговор. Дождалась, пока Злата уснет, накрыла на стол. Кирилл явился почти в полночь.
— Садись, покушай. Надо поговорить, — сказала она тихо.
— О чем? — Он устало рухнул на стул, телефон остался в руке.
— Отложи телефон. Пожалуйста.
Неохотно положил экраном вниз.
— Кирилл, что с нами? Мы не живем — существуем. Ты спишь, ешь, уходишь. Мы не общаемся, никуда не ходим, дочь для тебя словно невидимка.
— Варя, я вкалываю! Надо семью обеспечивать.
— Какой семьи?! Есть я, ты, Злата — но семьи нет. Мы три чужих человека на одной жилплощади.
— Не драматизируй. Проект горит. Потерпи чуть-чуть.
— Я терплю три года. Сколько еще?
Кирилл раздраженно вздохнул.
— Я выжат как лимон. Обсудим позже?
— Когда? Завтра придешь ночью, послезавтра тоже. Когда «позже»-то?
— Не знаю. Когда будет время.
Телефон завибрировал. Он машинально потянулся к нему.
— Кирилл!
— Что? А, прости. — Но взгляд все равно скользнул по экрану.
— У тебя есть другая? — вдруг вырвалось у Варвары.
— Что?! — Он поднял глаза, в них мелькнул испуг.
— Отвечай прямо. Есть?
Т
Сергей тихо рассмеялся и мягко притянул её ближе, а за окном тихо шёл первый весенний дождь, будто природа сама начинала всё заново, смывая следы долгой зимы которой они даже не заметили, пока согретые теплом настоящих чувств шли по родному парку туда, где их и Катюшку уже ждал шумный вечер в маленьком уютном кафе, полном смеха и планов на долгое, счастливое совместное будущее, которое они строили вместе день за днём, не торопясь и не ожидая чуда, а просто живя.
