— Не смей трогать мою Барби! — завизжала Света, вырывая у старшей сестры фарфоровую куклу с белокурыми волосами. — Мам! Оля опять лезет к моим игрушкам!
— Да перестань, жадина! — огрызнулась восьмилетняя Оля, но куклу отпустила. — Какая нашлась принцесса!
— Девчонки, ну что за ор с утра! — Наталья Игоревна вышла из кухни с кухонным полотенцем в руках. — Оля, отстань от сестры. У тебя своих игрушек хватает.
— Да они старые все, а у неё новые! — возмутилась Оля. — Несправедливо!
— Потому что я младшая, — самодовольно произнесла Света, прижимая куклу. — Сама мама говорила.
Оля стиснула зубы, промолчала. Да, мама так говорила. И бабушка. И тетя Галя. Все вокруг твердили: «Светочка маленькая, ей уступи», «Светочка слабенькая, береги её», «Светочка такая милая».
А Оля? Оля большая, Оля крепкая, Оля должна понимать. Понимать и уступать. Всегда.
— Иди завтракать, — устало сказала мать. — И сестру позови.
В школе Оля пыталась забыть семейные раздоры, но и там витал образ младшей сестренки. Учительница Елена Сергеевна часто интересовалась, как Светочка, не простужена ли, скоро ли пойдет в первый класс.
— А ты, Оленька, помогаешь сестренке готовиться к школе? — спросила она как-то после урока.
— Помогаю, — солгала Оля.
На деле она терпеть не могла эти уроки. Света капризничала, отказывалась учить буквы, ныла, что устала. Мама каждый раз ворчала: «Ну что ты к ней пристаешь? Видишь, девочка устала».
— Светка, букву «А» пишут не так! — злилась Оля, стирая корявую закорючку. — Смотри, как надо!
— Не хочу! — хныкала сестра. — Рука болит!
— Ничего не болит! Просто ленишься!
— Мам! Оля меня обзывает! — тут же орала Света.
И мама, конечно, ругала Олю. Всегда ругала Олю.
Когда Света пошла в школу, Оля надеялась, сестра поймет, что такое стараться, получать двойки. Но не случилось. Света училась легко, тянулась на пятерки, учителя её обожали.
— Какая же твоя сестра способная! — восхищалась классная руководительница Оли. — Прямо отличница. А тебе бы у неё поучиться, как надо заниматься.
Оля сжимала кулаки, молчала. Что сказать? Что Света не умница, а везунчица? Что ей все просто так дается? А Оле приходится корпеть над учебниками ночами ради четверки.
Дома было не легче. Света росла красавицей — светловолосой, голубоглазой, нежной. Соседки ахали: «Ой, какая куколка! Прямо ангелочек!»
А Оля? Оля была самой обычной. Не красавица, не дурнушка — простая школа со светло-карими волосами и карими глазами. Таких — миллионы.
— Наша Светочка артисткой станет, — мечтательно говорила мама, расчесывая дочери волосы. — Или моделью. С такой внешностью грех талантом не воспользоваться.
Оля делала вид, что не слышит, но каждое слово ранило. Значит, её внешностью пользоваться грешно? Значит, из неё ничего не выйдет?
— А я врачом стану, — тихо сказала она однажды.
— Врачом? — удивилась мама. — Ну, если выйдет. Учиться-то надо хорошо.
«Если выйдет». Не «обязательно станешь» или «у тебя получится». Как будто мама и не верила.
А Света росла и расцветала. В старших классах за ней увивались парни. Она кокетничала, строила глазки, ловила подарки и цветы. Оля глядела на это с горечью.
— Смотри, какую подвеску мне Антон подарил! — щебетала Света перед зеркалом. — Говорит, к глазам подходит!
— Красиво, — процедила Оля сквозь зубы.
Она тоже мечтала о подарках, комплиментах. Но кто заметит серую мышку рядом с такой яркой пташкой?
— Оль, а ты чего такая бука? — спросила Света, заметив настроение. — Тебе тоже подарочек купить?
— Не надо, — отрезала Оля.
Ей не нужны подачки. Не нужна жалость. Хотелось, чтобы её заметили, оценили, полюбили. Но где такого найти?
После школы Света поступила в театральный. Мама была в восторге.
— Я знала, из тебя выйдет актриса! — сияла она. — Такой талант, такая внешность! Ты точно прославишься!
Оля грызла гранит науки в мединституте. Тяжело. Очень. Анатомия, физиология, химия — требовали зубрежки, сил. Но она не сдавалась. Пусть врачом, пусть не звездой сериалов, как сестра, но полезной людям.
— Как в институте? — спрашивала мама, но интересовали её лишь Светины успехи.
— Нормально, — отмахивалась Оля.
— А Света вчера звонила, говорит, на главную роль
Они сидели рядом на диване, глядя, как дочь Насти задувает свечи на праздничном торте, и впервые за долгие годы их руки, взявшись под столом, сжимали друг друга бережно и крепко, будто начинали новый путь.
