Лишний рот
За кухонным столом стало тесно. Пятиметровая кухня с трудом вмещала пятерых: двух взрослых и троих детей.
— Денис, принеси табурет из зала.
Семнадцатилетний парень недовольно закатил глаза, но покорно принёс табуретку.
— Вот. Отодвинем стол — поместимся. Ничего, Максимка, — женщина не смотрела на пятилетнего мальчишку, из-за которого началась вся эта суета, а перевела взгляд на мужа, всем видом выражавшего недовольство перестановками.
Первой перед отцом семьи Леонидом Татьяна поставила тарелку с дымящимся борщом. Быстро нарезала хлеб, сало, подала дочери чеснок для чистки. Вскоре на столе стояли и остальные тарелки. Старший сын, подражая отцу, клал на хлеб тонкий ломтик сала и заедал ложкой борща. Чеснок с блюдца быстро разобрали, оставив его пустым.
Максим сжимал ложку, но не ел, а следил за мужчинами напротив. Ему так хотелось повторить за ними, но тарелки были слишком далеко.
— Ешь, — десятилетняя Алина протянула мальчику хлеб с салом.
Максим схватил угощение и принялся жевать, будто перед ним были конфеты. Татьяна улыбнулась и тоже взяла ложку.
Леонид отказался от добавки. Денис молча кивнул. А дочь попросила соль для хлеба. Чай пили молча, уставившись в кружки. Сушки и пряники быстро исчезали из вазочки — все торопились.
Когда ужин закончился, Леонид первым встал из-за стола и сказал:
— Дети пусть едят первыми, потом мы с тобой. Стол маловат.
Татьяна замерла с тарелкой в руках, хотела возразить, но промолчала. Денис зло посмотрел на младшего, жующего пряник.
Накануне отец вернулся домой не один. Он толкнул мальчика вперёд, чтобы тот быстрее зашёл в квартиру.
— Проходи, Максим, — Татьяна стояла в прихожей с полотенцем.
Было ясно, что родители обсуждали этот момент, и появление мальчика стало осознанным решением.
— Это кто? — Денис вышел из комнаты с учебником.
— Это Максим, — мягко ответила мать.
— Я слышал имя. Кто он? — настаивал сын.
Леонид и Татьяна не подготовились к такому вопросу. Им следовало заранее поговорить с детьми, но они упустили это.
— Максим будет жить с нами. В вашу комнату поставим раскладушку.
— В нашу? — Алина выскочила в коридор.
Их с братом комната была крохотной, разделённой шкафом. Куда поставить ещё одну кровать — было загадкой.
— Ничего, потеснитесь.
Авторитет отца в семье был непререкаем. Часто ему даже не нужно было говорить — достаточно было взгляда, чтобы дети беспрекословно подчинились.
Семь лет назад отец ушёл из семьи. Разразился страшный скандал. Обычно сдержанная мать рыдала, умоляя не бросать её с двумя детьми. Но Леонид собрал вещи и ушёл. Он влюбился. Встретил Светлану на заводе и забыл обо всём. Даже дети не остановили его. Через два года он вернулся. С тем же чемоданом. Не просил прощения, просто сказал на пороге:
— Если подавала на развод — уйду. Там всё кончено.
Татьяна не нашла слов. Сколько ночей она ждала этого момента, как мучилась! Но когда он пришёл, сказать было нечего. Она давно простила. Просто хотела увидеть.
Почти год они жили как соседи, пока Леонид не рассказал жене всё и не попросил прощения. И Татьяна оттаяла. Жизнь вернулась в привычное русло, слегка изменив течение. Но теперь появился Максим.
Та женщина, Светлана, не заболела, с ней ничего не случилось — ребёнок просто мешал ей «летать бабочкой». А родила она его лишь потому, что завод давал комнату, и можно было решить жилищный вопрос.
— Забирай, а то сдам в детдом, — заявила она Леониду, когда он пришёл проведать сына.
— Куда я его возьму? Нас в двушке и так четверо!
— Не знаю. Когда рожала, ты у меня не спрашивал, — пожала плечами Светлана.
— Я думал, ты любишь меня и хочешь Максимку.
— Ха. «Думал». До конца месяца думай. Первого у меня выходной — отнесу твоего сына в приют.
Она блефовала, зная, как Леонид привязан к сыну. Так и вышло.
Татьяна сразу согласилась принять мальчика, без раздумий. Она не делала различий между детьми, старалась дать каждому то, в чём тот нуждался. Любила всех одинаково.
Время шло. Купили большой раскладной стол, чтобы ужинать всем вместе. Для Алины отгородили угол в гостиной, освободив место в комнате для мальчиков. Получилось уютно: у окна — стол, у стены — кровать.
Вот уже и Денис поступил в институт, а Максим пошёл в школу. Казалось бы, все должны были привыкнуть друг к другу. Но Денис всё чаще выражал недовольство младшим братом. Даже то, что они родные по отцу, не играло роли. Мать мягко вмешивалась, сглаживая конфликты, а при отце Денис молчал. Алина же сразу приняла брата и привязалась к нему.
Максима не обделяли. Ему, как и другим, покупали одежду, игрушки, готовили к школе. Татьяна делила всё поровну. Но Денису это не нравилось. За глаза он называл брата «лишним ртом», говорил это с презрением. Если родителей не было, старший отыгрывался на младшем. Максима часто наказывали за чужие проступки, не разобравшись.
Однажды Денис, вернувшись с учёбы, за обедом съел две котлеты вместо одной. Он знал, что мать приготовила ровно по одной на ужин.
Вечером Татьяна разогрела котлеты, сварила гречку и стала кормить семью.
— Ой, кто съел лишнюю? — спросила она.
— Максик таскал в обед, Алина видела, — с нахальной ухмылкой сказал Денис.
Алина кивнула. Она и правда видела, как брат ел котлету.
— Да, я съел одну, — признал Максим.
— Одну? Я просила оставить по котлете на ужин.
— Да. Это Денис съел, а на меня валит, как в прошлый раз.
Татьяна даже не взглянула на старшего, поставила перед Максимом гречку с котлетой.
— Где-то я читал, что лишний рот хуже пистолета. Так, мам?
Леонид ударил кулаком по столу, встал и демонстративноИ с тех пор в доме воцарился мир, а Денис понял, что семья — это не место для счетов, а люди, которых нужно беречь.
