Во втором курсе университета Вадим влюбился в милую светловолосую Любаву из параллельной группы. Её нежный румянец на щеках и тёплый взгляд больших карих глаз не давали ему покоя. На студенческой вечеринке они наконец познакомились ближе, и он пригласил её танцевать.
— Как ты ловко двигаешься, — сказал он, а она звонко смеялась.
— Да что тут сложного? Шевелись веселее, и всё получится, — улыбалась Любава, кружась в такт музыке.
Вскоре они стали встречаться. Их бурный роман завершился свадьбой. Жили в общежитии, оба ещё учились, но как-то ухитрялись вести общий быт — к тому времени им выделили отдельную комнату. А потом в этой комнате появилась детская кроватка. Любава ждала ребёнка.
— Вадя, как мы будем учиться, когда родится наш сын? Одна комната… Может, мне взять академический? Жалко, конечно, тогда ты закончишь институт раньше меня.
— Любка, да зачем заранее переживать? Вот родится, тогда и разберёмся. Не мы первые, не мы последние. Вон, Роман из моей группы двойняшек растит — и учится.
Пришло время, и Любава родила крепкого мальчика, назвали Тихоном. Вадим с женой не могли нарадоваться — в их жизни появился новый человек. Первое время было трудно, но им повезло: то ли Тихон был очень спокойным, то ли просто понимал родителей, но спать давал, капризничал редко.
Они ходили на пары по очереди, готовились к экзаменам. Любава обошлась без академа. Если сын болел, помогала её мать, приезжавшая из соседнего городка — следила, лекарства давала.
— Люба, может, Тихона к нам забрать? — предлагала мать, но они отказывались.
— Нет, мам, справимся. Если что — позовём.
Так и окончили университет. Казалось, все трудности должны были их сплотить, но вышло иначе. Любаве бабушка оставила квартиру в наследство, они переехали, работали, Тихон ходил в садик.
Когда начались размолвки, Вадим даже не сразу понял, в чём дело. Любава стала холодной, отстранённой. Им стало трудно понимать друг друга.
— Сейчас и не разберёшь, любили ли мы друг друга по-настоящему или просто приняли увлечение за чувство. Или держимся только ради сына. Хочу сохранить семью, хотя бы ради Тишки. Но нас с женой теперь связывает только он.
О чём думала Любава, он не знал. А она просто влюбилась в другого — так сильно, что готова была уйти, но взять сына было некуда: квартира её, а у её Степана жилья не было. Однажды она сказала прямо:
— Вадя, нам нужно развестись. Я люблю другого. К тебе отношусь только как к отцу Тихона. Так больше нельзя.
— Я не готов к таким переменам, — ответил он. — А как же сын? Ты о нём подумала?
— Я только о нём и думаю. Так будет лучше.
— Лучше? Чтобы его растил чужой, а не родной отец? Ты в себе, Люба?
— Он растёт и всё понимает. Сколько можно притворяться, что у нас нормальная семья?
— Она и есть нормальная! Мы оба любим сына!
— Любим сына, но не друг друга. Разве это нормально?
Вадим понимал, что она права — умом, но не сердцем. Он знал: после развода сын останется с ней. А для него это было невыносимо. Любава — хорошая мать, но он не мог смириться. Отказывался давать согласие на развод:
— Не хочу, чтобы у Тихона был новый отец.
— Вадим, он не перестанет быть твоим сыном. Мы разводимся друг с другом, а не с ним.
— Тогда я не смогу читать ему сказки, собирать с ним пазлы, проверять уроки. Что это за отец на расстоянии? Если ты хочешь новую жизнь — сына я тебе не отдам!
Он выбежал из квартиры, бродил по улицам, пытаясь успокоиться.
— Что я могу сделать? Суд всегда на стороне матери. Да и вправе ли я оставлять шестилетнего ребёнка без мамы?
Вадим шагал до позднего вечера, но так ничего и не решил. Единственный выход — не давать развода. Убедить Любаву жить вместе ради сына. Готов был даже на личную свободу, лишь бы сохранить для Тихона видимость семьи.
— Вадя, ты серьёзно? Я буду жить с тобой, любить Степана и притворяться, что у нас всё хорошо?
— Но ты не можешь забрать Тихона! Мы оба ему нужны!
— Если мы не будем жить вместе, это не значит, что кто-то станет любить его меньше.
Любава уже всё решила. Вадим стоял на своём, не зная, как это будет юридически, но сына отдавать не собирался. В конце концов он пошёл к знакомому юристу.
— Ты можешь не давать развода, но представь, как вы будете жить? Жена — с другим, сын будет видеть этот кошмар. Какую семью вы ему покажете?
— Да… Всё равно пострадает Тихон. Но я не хочу сдаваться.
Он попытался поговорить с Любавой ещё раз, но разговор опять зашёл в тупик.
— Я соглашусь на развод, только если сын останется со мной.
— Ты что, шантажируешь меня нашим ребёнком? Тебе вообще не важно, что с ним будет!
Они кричали, выплёскивали обиды, потом замолчали. После этого не ругались, но и не разговаривали — общались через Тихона.
— Сынок, спроси у мамы, где мои перчатки.
— Тишка, передай папе, чтобы забрал тебя из продлёнки.
Вадим видел, как сын замыкается, становится тише.
— Как объяснить семилетнему, что мы с мамой больше не любим друг друга, но не можем расстаться, потому что оба хотим быть с ним? Это же не жизнь. Мы зашли слишком далеко, а страдает Тихон.
Он пошёл к матери.
— Привет, мам.
— Сынок, Господи, на кого ты похож? Похудел, глаза впали…
— Да… Пришёл посоветоваться. Понимаю, что так нельзя, но мысль, что его будет растить другой…
— Ты думаешь не о нём, а о себе, — тихо сказала мать. — Ты не хочешь потерять сына, но мучаешь его. Если ты действительно любишь его — уйди. У тебя нет выбора.
— Но это же она…
— Вадим, ты не заставишь её снова полюбить. Она хорошая мать, суд оставит Тихона с ней. А твоё упрямство только навредит ему.
После этих слов на душе стало легче. Мать была права. Он поспешил домой.
— Любава, — сказал он, переступая порог, — я согласен на развод. Но с Тихоном я буду видеться когда захочу, и ты не станешь мешать.
— Я не против, Вадим.
Они развелись. Вадим снял квартиру. Сыну он попытался объяснить:
— Сынок
