**НЕРОДНОЙ ОТЕЦ.**
С самого детства Светочка знала, что мама принесла её «в подоле». Доброхотные соседки, которые, казалось, не слезали с лавочки у подъезда, просветили. Светочка представляла, как её хрупкая, небольшого роста мама Наденька несёт в подоле праздничного платья вдруг откуда-то появившуюся Свету.
— Это потому что у тебя папки нет! — важно заявила ей Дашка, жившая этажом выше, где ютились Света с мамой. — Ты — безотцовщина!
— Это как? — удивилась Света.
— А вот так! Нагуляла тебя мамка! У тебя нет папки! А у меня — есть! — и Дашка гордо подняла подбородок.
— Ну и что? — пожала плечами Светочка. — Зато у меня есть бабушка с дедушкой! А у тебя — нет.
— Ха! Бабуля с дедом — это ерунда! У женщины должен быть мужик! Без мужика она никто! Так моя мать говорит!
Вечером после ужина Светочка, как обычно, устроилась рядом с мамой на диване. У них была традиция: сидеть вместе, заниматься своими делами и болтать. Мама была мастерица на все руки — шила, вязала, вышивала. Света, глядя на неё, тоже пристрастилась к рукоделию: плела фенечки, складывала картины из алмазной мозаики или лепила зверушек из пластилина.
— Мам… А папа обязательно должен быть? — спросила Света, прислушиваясь к шуму сверху. В квартире над ними начинался вечерний «концерт», как называла это бабушка Светы, Тамара Степановна. Его устраивал отец Дашки, дядя Витя. По голосам можно было понять, в каком он состоянии. Если орал только дядя Витя, а женская половина квартиры тихо хныкала — значит, он выпил. Если же крики доносились с обеих сторон — значит, был трезв, и это бесило его ещё сильнее.
— Ну, раз мы с тобой живём без папы, значит, он не так уж и нужен, — улыбнулась Надя, гладя дочь по голове и тоже прислушиваясь к шуму сверху.
— А Дашка говорит, что без мужика женщина — неполноценная…
— Солнышко, у всех свои способы самоутверждаться. Разве нам плохо вдвоём?
— Нет, — покачала головой Света. Действительно, жили они с мамой хорошо. Мама работала бухгалтером в солидной фирме, получала приличную зарплату. По выходным они ходили в кафе, кино, театры, гуляли в парке или по магазинам. Летом ездили на море, а на Новый год — в деревню к маминой подруге, тёте Нине. У тёти Нины было трое детей, и каждую зиму их отец, дядя Коля, строил во дворе огромную горку, с которой ребятишки катались до темноты.
Шум сверху нарастал. Крепкие выражения, которыми орал дядя Витя, разносились, наверное, по всему дому. Через полчаса мама, вздохнув, пошла в прихожую. «Концерт» близился к завершению. Сверху хлопнула дверь, послышались торопливые шаги. Надя открыла дверь, и в квартиру влетела тётя Лена с Дашкой.
— Закрывай быстрее! — завопила она, но Надя и так знала, что делать. В дверь забарабанили.
— Надька! Открывай! — проревел пьяный голос. — Или я тебе дверь вышибу! Где эта ***?! Я ей ноги переломаю!
— Уйдёшь сейчас же, или вызову полицию, — спокойно ответила Надя. Она привыкла к таким угрозам. И сосед знал, что это не пустые слова. У него уже было последнее предупреждение — ещё раз, и срок обеспечен.
— Не надо, Надь! — влетела в прихожую Лена. — Его ж посадят!
— Давно пора! — Надя направилась на кухню ставить чайник.
— Да ты что? Как без мужика-то? — засеменила за ней Лена. — Тебе разве хорошо одной?
Надя остановилась и взглянула на соседку. Грязный халат порван, волосы растрёпаны, под глазом наливался синяк.
— Я не одна, Лен. У меня есть дочь. И нет синяков. И по чужим квартирам я не прячусь.
— Ну и гордишься! — фыркнула Лена. — Дочь твоя растёт без отца. Кто знает, что из неё выйдет без мужского воспитания! А синяки… Бьёт — значит любит! Милые бранятся — только тешатся! Сегодня поругались, а завтра он меня так любить будет! А ты так и будешь одна в холодной постели валяться!
Надя покачала головой. Один и тот же разговор. Одно и то же оправдание.
Света пошла в первый класс, когда у мамы появился дядя Серёжа. Невысокий, крепкий, молчаливый и серьёзный. Сначала Света боялась, что мама забудет о ней — всезнающая Дашка уже «просветила» её.
— Ха! С чего ты взяла, что этот дядя Серёжа станет тебе отцом? Ты ему не родная! Мужикам чужие дети не нужны! Вот родит твоей мамке ребёнка — и всё! Тебя либо в няньки поставят, либо в детдом отправят! Родной отец — другое дело, а неродной — он и есть неродной!
— Дашка! — в это время с балкона орал пьяный дядя Витя. — Ты где, дрянь?! Марш домой! Посуда не мыта, бардак! Хочешь, чтобы мать после работы всё убирала?!
Дядя Витя уже месяц как сидел без работы и глушил горе с утра. Дашка поспешно скрылась в подъезде.
Но дядя Серёжа, вопреки пророчествам Дашки, относился к Свете прекрасно. Он работал инженером в той же фирме, что и Надя. У него была большая машина, на которой они теперь ездили в кафе, кино, театры и на море. А ещё — в деревню к тёте Нине на Новый год.
Дядя Серёжа играл со Светой, покупал игрушки и платья, заступался, когда во дворе её дразнили, а по вечерам сидел с ними на диване, наблюдая, как «его девочки» мастерят.
Когда мама с дядей Серёжей поженились, устроив скромное застолье в кафе, мужчина подошёл к Свете и улыбнулся:
— Можешь называть меня папой.
И Света с радостью стала так делать. Но когда об этом узнала тётя Лена, она чуть не покатилась со смеху.
— Какой он тебе папка?! Это отчим! У твоей мамки теперь муж, а папки у тебя как не было, так и нет!
Лена злилась на Сергея. Как только он переехал к Наде со Светой, ночёвки у доброй сос
