Был дождливый субботний утро, когда Дмитрий Соколов зашел с четырехлетней дочкой Аней в маленькое кафе на Тверской улице. За окном лил дождь, мягкий стук капель по стеклу сливался с тишиной в душе Дмитрия.
Раньше он был человеком, полным смеха и света. Основатель успешного IT-стартапа, к тридцати годам он стал миллионером. У него было всё: успех, уважение и, главное, любовь. Его жена Елена была центром его мира. Ее смех наполнял их дом, ее доброта сглаживала тяжелые дни. Но два года назад ее забрала авария. В одно мгновение краски жизни потускнели.
С тех пор Дмитрий стал тихим. Не холодным — просто отстранённым. Единственное, что удерживало его в этом мире, была маленькая девочка рядом с ним.
Аня была вылитая мать — мягкие русые локоны, ясные карие глаза и та же привычка слегка наклонять голову, когда что-то её интересовало. Она не понимала всей глубины их потери, но по-своему помогала отцу пережить горе.
Они сели у окна. Дмитрий машинально взял меню. Аня напевала себе под нос, болтая ногами, не достающими до пола.
И вдруг замолчала.
— Папа… — её голос был лёгким, но уверенным. — Эта официантка выглядит совсем как мама.
Дмитрий моргнул, не веря своим ушам.
— Что ты сказала, солнышко?
Она указала через зал. — Вон та.
Он обернулся.
И сердце его едва не остановилось.
В нескольких метрах стояла женщина, точная копия Елены.
Он замер. Те же тёплые, глубокие глаза. Такой же изящный подбородок. Та же ямочка на щеке, появлявшаяся только при искренней улыбке.
На миг кафе исчезло. Шум стих. Он слышал только биение собственного сердца.
Этого не могло быть.
Елена погибла. Он опознал её тело. Организовал похороны. Похоронил.
Но эта женщина…
Она повернулась, встретила его взгляд — и застыла.
В тот миг их глаза соприкоснулись. Её улыбка дрогнула. Грудь резко вздыбилась. И, не сказав ни слова, она повернулась и скрылась за дверью кухни.
Дмитрий сидел, словно парализованный.
Должно быть, просто сходство. Двойник. Но инстинкты кричали обратное.
— Сядь тут, Аня, — тихо сказал он, поднимаясь.
Девочка удивлённо кивнула.
Он пересек зал быстрыми шагами, не отрывая взгляда от двери. Когда он уже протянул руку, перед ним появился сотрудник.
— Сюда только персонал.
— Мне нужно поговорить с одной из ваших официанток. С той, что с тёмным хвостом и в бежевой блузке. Пожалуйста, это срочно.
Тот колебался, но кивнул. — Подождите.
Минуты тянулись мучительно долго.
Наконец дверь открылась.
Она вышла, уже без улыбки. Вблизи сходство было ещё разительнее. Не только лицо — манера держаться, наклон головы, едва заметный шрам над бровью.
— Чем могу помочь? — спросила она.
Голос был чуть глубже, но глаза… глаза были Елениными.
— Я… извините, — запнулся он. — Вы похожи на одну женщину.
Она вежливо улыбнулась. — Мне такое часто говорят.
— Вы не знаете Елену Соколову?
Едва уловимая дрожь. Почти незаметная. Но она была.
— Нет, — быстро ответила она. — Извините.
Дмитрий достал визитку. — Если вдруг вспомните…
Но она не взяла. — Хорошего дня.
И ушла.
Но он заметил дрожь в её пальцах. И как она прикусила губу — точь-в-точь как Елена, когда нервничала.
Этой ночью он не спал.
Сидел у кровати Ани, слушая её ровное дыхание, пока разум метался в хаосе.
Неужели Елена жива?
А если нет, почему та женщина так отреагировала?
Утром он нанял частного детектива.
— Найдите всё, что можно, о женщине по имени Анна. Работает в кафе на Тверской. Фамилии нет. Но она выглядит точь-в-точь как моя жена… которая должна быть мертва.
Через три дня телефонный звонок.
— Дмитрий, — сказал детектив. — Приготовься.
Сердце ёкнуло. — Что там?
— В записи с камер видно: за рулём была не твоя жена. Елена числилась пассажиром, но вот в чём дело: её тело официально не опознали. Решили, что это она, потому что там были её сумка, документы, одежда. Но стоматологические записи… не совпали.
Дмитрий онемел.
— То есть…
— Её настоящее имя — Елена Громова. Она сменила его через полгода после аварии. Та официантка… это твоя жена.
Мир перевернулся.
Она не погибла.
Она исчезла.
И позволила ему и Ане думать, что её нет.
На следующее утро он вернулся в кафе — один.
Она увидела его и на этот раз не убежала.
Молча сняла фартук и кивнула ему следовать за ней.
За кафе был небольшой двор со старой скамейкой под дубом. Они сели.
— Я знала, что этот день придёт, — тихо сказала она.
Дмитрий смотрел на неё, впитывая каждую черту. — Почему, Лена? Почему ты позволила нам думать, что ты мертва?
Она сжала руки. — Я не планировала этого. В тот день я пересменялась с коллегой, потому что у Ани был жар. Авария случилась позже. Все решили, что это я. Та же сумка. То же пальто. Те же документы.
— И ты их не поправила? — голос дрогнул.
— Сначала я собиралась. Но когда увидела новости, как все скорбят… что-то во мне сломалось. Впервые за годы я почувствовала себя невидимкой. Свободной. Без давления. Без внимания. Просто… тишина.
— И ты исчезла?
Она кивнула. — Думала, ненадолго. Вернусь. Но с каждым днём это становилось труднее. Я видела твою боль… и Аню… и решила, что не заслуживаю вернуться.
— Почему? — голос его стал тише. — Как дошло до этого?
— Я любила тебя, — прошептала она. — Люблю до сих пор. Но я потеряла себя, Дим
