**Радость материнства**
Раннее утро в деревне, раскинувшейся вдоль леса у тихой речки, выдалось теплым и безмятежным. Где-то вдалеке доносилось мычание коров, до смешного редких в этих местах, да ленивый лай дворовых псов. Над лесом, за рекой, медленно собирались грозовые тучи.
Вера Николаевна любила вставать на рассвете, особенно летом. Хотя хозяйства у нее почти не было — куры да старый пес Барсик, верный страж ее двора. Жила одна в доставшемся от матери доме. Мать ушла из жизни давно, лет десять назад.
Стройная, в свои тридцать, Вера подошла к колодцу, крепко ухватилась за ворот и, напрягаясь, подняла тяжелое ведро. Подняв оба, осторожно пошла к дому по узкой тропинке.
**Горе и одиночество**
Замужем она была недолго — всего полгода. Ее муж, Иван, высокий и крепкий, работал лесником. Гроза браконьеров, что нагло приезжали в деревню на дорогих машинах. Но однажды он не вернулся из леса. Нашли его с пулей в груди. Долго велось следствие, но виновных так и не нашли. Иван упокоился в земле, а Вера осталась одна.
Сватались к ней и после, даже из соседних сел, но без любви она не хотела связывать свою жизнь. Хотя… нравился ей местный механик, Сергей. Такой же крепкий, спокойный, с добрым взглядом. Часто ловила его теплые глаза на себе, но тут же опускала свои.
После похорон мужа Вера долго горевала.
— Жаль, не успели мы ребенка завести… Частичка его осталась бы со мной. Не пришлось бы теперь одной… — материнский инстинкт рвался наружу, но заботиться было не о ком.
**Сын пьяницы**
Жил в деревне Колька — наглый, вечно пьяный, бесшабашный. Поджидал Веру у дома, когда та возвращалась с фермы. Приставал, лез с неуклюжими признаниями. Раз даже попытался обнять, но она оттолкнула его так, что в глазах потемнело, схватила лопату у крыльца.
— Еще шаг — и раскрою тебе череп! — прошипела она.
Колька отступил, видя в ее взгляде ледяную решимость.
Жил он с отцом, зажиточным, но жестоким мужиком. Говорили, жену свою в могилу свел. Колька в него удался — такой же грубый, только работать не желал.
Деревенские девки его боялись. Как-то избил до полусмерти парня, заступившегося за свою девушку. Участковый разобрался, штраф выписал — и все. Все знали: штраф этот — взятка за молчание.
А потом в деревне случился пожар. Полыхал дом того самого богатея, сараи рядом. Скотину, правда, кто-то выпустил. Расследование длилось, но виновных не нашли — списали на проводку. Хозяина в доме не было — сгорел заживо. А Колька в ту ночь у какой-то бабы ночевал.
Вера тихо вздохнула, когда по деревне пронеслось: Колька свалил в город.
— Ну и слава Богу…
**Незваный гость**
Прошло время. Вера с ведрами поднялась на крыльцо и замерла: дверь в дом была приоткрыта.
— Наверное, не до конца закрыла… — пробормотала она, заходя в сени.
Внутри пахло табаком и перегаром. Поставив ведра, она вошла в горницу и увидела на кровати спящего мужика. Отшатнулась от страха, но, присмотревшись, узнала Кольку.
— Хоть не вор… — мелькнуло у нее в голове.
Резко толкнула его в плечо. Тот приоткрыл глаза.
— Вали отсюда! С каких пор ты себе здесь хозяином возомнил? — рявкнула она. — Не встанешь — на всю деревню заору!
— А ты чего рано утром шастаешь? — хрипло пробормотал он.
— Это ты мне объясни, как в мой дом влез! Вон пошел!
— Не ори, малого разбудишь… — кивнул он в сторону соседней комнаты.
Вера заглянула за занавеску и увидела свернувшегося калачиком мальчишку.
— Чей ребенок?! — прошептала она.
— Мой… Ванька.
— Твой?! — она не верила своим ушам.
**Ванька**
Подошла ближе. Мальчик был худой, грязный, как беспризорник.
— Да, мой. Мать его померла… Теперь со мной. Пару месяцев как.
— Сколько ему?
— Года четыре, что ли…
— Ты даже не знаешь?!
— Пусть у тебя поживут пару дней, ладно? — вдруг попросил Колька. — Дела у меня…
— Ни за что!
За спиной раздался тонкий голосок:
— Тетя… пить…
Она обернулась. Мальчик смотрел на нее большими глазами. Руки у нее опустились сами.
— Пойдем на кухню, ладно, малыш?
— Я не малыш… Я Ванька.
— Ладно, Ванька…
Напоив его, уложила на кровать, укрыла одеялом. Вернулась на кухню. Колька сидел, понурившись.
— Вера… в ноги поклонюсь, не гони нас… Ради Христа. Пару дней всего. Ты добрая… — бормотал он.
Неизвестно, какие у него дела, но Вера согласилась. Только из-за Ваньки.
Мальчик был тихим, серьезным не по годам. Улыбался лишь когда играл с Барсиком.
Колька не наглел — воду носил, дрова рубил. Куда пропадал — она не знала.
— У тебя же в городе жилье, деньги… — попыталась она поговорить.
— Все пропито… В трубу. Может, от того и жена померла… Сердце…
Она не верила в его обещания найти работу. В селе говорили, что он в городе с шайкой крутится.
Поначалу не пил, но вскоре запах перегара вернулся.
— Что делать? — Вера чувствовала, что привязывается к Ваньке. Жалко его. Чему научит такой отец?
**Теперь у нее есть сын**
Мальчик смотрел на нее с доверием, задавал детские вопросы. Как-то прижался к ней, положил голову на колени.
С каждым днем она понимала: он тянется к ней. И он ей нужен. Купала, кормила, читала на ночь. Купила новую одежду.
Чужой ребенок стал родным.
А отец пропадал, появлялся лишь иногда. На сына внимания не обращал.
Однажды, вернувшись с фермы, Вера увидела распахнутую дверь. В доме — полный разгром. Деньги, шуба, добротные вещи — все пропало.
— Тетя Вера, ты плачешь? — мальчик дернул ее за руку. — Это паОна обняла его крепко, понимая, что теперь их судьбы навсегда переплелись, и впервые за долгие годы в ее душе поселилось настоящее счастье.
