**Странный сон о Егорыче**
В этом мире всё переплетено — кровные и чужие, любовь и ненависть. Бывает, родные навсегда становятся врагами, а чужие — ближе родни.
Егорычу семьдесят пять, и хоть годы дают о себе знать, он не чувствует себя одиноким. В молодости звали его Тимуром, но с возрастом переименовали в Егорыча — так и короче, и теплее. А он и не противился.
Женился поздно, в двадцать шесть — для деревни это было почти неприлично.
— Тимур, когда же ты остепенишься? — приставали родные.
— А зачем? — отшучивался он. — Друзья женатые — вечно обременённые, а я сам себе хозяин.
Местные девки поглядывали на него с надеждой — парень видный, работящий, к тому же не пил и не курил. Матери судачили:
— Из Тимура муж получится завидный!
Но он будто не видел их. Работал водителем в «Сельхозтехнике», колесил по районам. Однажды мать попросила:
— Завези тётку Зою в Успенку, уж больно давно она к нам собирается.
— Ладно, — согласился Тимур.
Тётка Зоя, сестра матери, оказалась хитрой бабкой. Ещё при въезде в Успенку она вдруг сказала:
— Заскочим к Наде по пути, мешок картошки ей отвезти надо.
Надежда оказалась молодой вдовой с пятилетней дочкой Лизкой. Искра между ними пробежала мгновенно. Тётка Зоя тут же всё поняла.
— Дело-то идёт, — подумала она.
Тимур потерял покой. В следующий раз тётка снова подстроила встречу — то спицы передать, то ещё что-то. Вскоре Надежда с Лизкой переехали к нему.
Жили хорошо. Лизка души в нём не чаяла, звала папой. Но с Надеждой не сложилось. Он любил порядок, а она — разбрасывала вещи где попало.
— Ты что, баба что ли? — кричала она. — Мелочный!
Однажды Надежда собрала вещи и ушла, забрав Лизку. Сердце Егорыча разрывалось.
Чтобы заглушить тоску, он завёл пасеку. Мёд у него был знатный, слава разошлась далеко. Как-то к нему за мёдом приехала женщина — Раиса. Оглядела дом, пасеку и вдруг заявила:
— Почему вы один?
— Была жена… Не сошлись.
— А может, попробуем? — сказала она прямо.
Они попробовали. Но Раиса оказалась городской — не выдержала деревенской жизни и сбежала.
Прошли годы. Однажды во двор вошли две женщины.
— Папа? — сказала одна.
— Лиза?! — ахнул он.
— Да, это я. А это моя дочь — Света.
За калиткой стоял мужчина.
— А это мой Сергей. Мы переезжаем в деревню — ему здоровье поправить надо.
Слёзы навернулись на глаза Егорыча.
— Теперь у меня есть семья, — прошептал он.
И даже странно — во сне ли это было, или наяву?
