– Ну и старатель! – Таня всплеснула руками. – Сорок лет наблюдаю твои «подвиги»! Помнишь, как кооперативную квартиру выбирал?
– Хватит уже! – Таня Петровна швырнула стопку бумаг на стол. – Пенсионный требует справку о зарплате за последние пять лет, а ты третий месяц таскаешь какие-то непонятные бумажонки!
– Танюш, я же объяснял, – Виктор Иванович виновато развёл руками, – в архиве сказали, что документы за девяносто восьмой потеряли при переезде. Что я могу сделать?
– Может, подумать наконец? – жена встала и зашагала по комнате. – В бухгалтерию завода звонил? К бывшему начальству обращался? Или только умеешь руками размахивать?
Виктор поморщился. С тех пор как он вышел на пенсию, каждый день превращался в пытку. Таня находила поводы для упрёков, а он чувствовал себя провинившимся мальчишкой.
– Завод-то закрыли ещё в девяностых, – тихо сказал он. – А директор тот вообще в двухтысячных умер.
– Вот именно! – Таня резко повернулась. – Надо было раньше этим заняться, а не ждать крайнего срока. Из-за твоего разгильдяйства можем остаться без пенсионной надбавки!
Виктор опустил взгляд. Жена, как всегда, была права. Он действительно затянул с документами, надеясь на «авось». Но без справки о «вредности» надбавку не утвердят.
– Попробую в областном архиве поискать, – пробормотал он.
– Ага, попробуешь, – Таня села и начала перебирать бумаги. – Как всегда. Помню, как ты клялся помочь Кате с пропиской, когда она замуж выходила. Год по инстанциям бегал, а в итоге она сама всё устроила.
Виктор вздохнул. История с пропиской дочери до сих пор оставалась больной темой. Он тогда наобещал с три короба, а в результате только всех измотал.
– Может, к Кате съездим? – предложил он. – Она же в мэрии работает, подскажет.
– Катя своим живёт, – отрезала Таня. – Хватит на детей надеяться. Научись сам решать мужские вопросы.
*Мужские вопросы.* Виктор горько усмехнулся. Всю жизнь он старался быть опорой семьи. Работал слесарем, зарплату домой приносил, не пил, не буянил. Но с годами всё чаще чувствовал себя неудачником.
– Ладно, завтра в архив поеду, – сказал он, поднимаясь с дивана.
– Только паспорт не забудь, – процедила Таня. – И адрес запиши, а то опять не туда заявишься, как в прошлый раз.
Виктор кивнул и направился на кухню. За окном темнело, во дворе зажглись фонари. Он смотрел на знакомые берёзы и думал, когда всё пошло наперекосяк.
Раньше Таня была другой. Когда они поженились, она умела и поддержать, и пожалеть. А теперь любой его промах превращался в повод для упрёков.
– Вить, ужинать будешь? – донеслось из комнаты.
– Да.
– Тогда картошку почисть, я котлеты сделаю.
Виктор взял нож и принялся за работу. Монотонное занятие успокаивало. Но тут зазвонил телефон.
– Пап, привет! – раздался голос дочери. – Как дела?
– Катюш, родная! – Виктор оживился. – Как внук?
– Санька в порядке, в садик бегает. Слушай, мама говорила, у тебя с документами проблемы?
– Да, никак справку о зарплате не достану. В архиве говорят – утеряно.
– А в ПФР обращался? Там же все отчисления есть.
Виктор замер. Почему он не додумался до такого простого решения?
– Нет… А поможет?
– Конечно! Там данные с девяносто второго. Иди завтра же.
– Хорошо, схожу.
– И пап… – голос Кати смягчился, – не переживай так. Всё наладится.
После разговора Виктор почувствовал облегчение. Дочь всегда умела поддержать – в отличие от жены. Быстро дочистив картошку, он рассказал Тане о совете.
– Вот видишь, – фыркнула та, – надо было сразу туда идти, а не по архивам шастать. Время зря теряешь.
Виктор промолчал. Спорить было бесполезно.
Утром он отправился в Пенсионный фонд. Очередь двигалась быстро, и вскоре он оказался перед окошком.
– Справку о взносах? – уточнила девушка-специалист. – Можем выдать. Но… у вас пробел за девяносто восьмой год.
– Как пробел?
– Данные не внесены. Видимо, завод не передал.
– И что теперь?
– Нужна справка о зарплате с места работы за тот период.
Виктор почувствовал, как земля уходит из-под ног. Замкнутый круг.
– Но завод же давно не работает…
– Тогда обратитесь в архив предприятия. Документы должны были туда передать.
Девушка дала адрес. Виктор записал и побрёл домой. Настроение было ниже плинтуса.
– Ну что, получил? – встретила Таня.
– Нет… Опять нужна справка с завода.
– Я же говорила! – вспыхнула жена. – Сколько можно наступать на одни и те же грабли?!
– Тань, не кричи… Я стараюсь.
– Стараешься! – Таня вскинула руки. – Сорок лет твоих «стараний»! Помнишь, как квартиру кооперативную брал? Обещал евроремонт, а получил развалюху. Или машину – купил ведро с болтами, которое через месяц развалилось!
Виктор закрыл лицо ладонями. Каждое слово било больно. И самое обидное – она была права.
– Может, к Кате всё-таки… – начал он.
– Да когда ты повзрослеешь?! – Таня села рядом, но не чтобы утешить. – Дочь свою не дергай! Сами должны справляться.
*Мужчина.* Виктор поднял голову. Когда-то она восхищалась его силой. А теперь…
– Я всю жизнь семью кормил, – тихо сказал он. – Разве этого мало?
– Кормил, да. Но толку? Ты никогда не умел за себя постоять. Помнишь, как тебя на работе при повышениях обходили? Молчал, как партизан. А другие лезли вперёд.
Виктор помнил. Он действительно не умел «продавливать» своё.
– Я не привык по головам идти.
– Вот именно! – Таня встала. – А итог? Копеечная пенсия, проблемы с документами, и теперь эта надбавка под угрозой. Всё из-за твоей мягкотелости.
Виктор молчал. Жена говорила правду – жёсткую, но правду.
– Ладно, –
