— Вить, прости меня, — произнесла она, и голос её звучал иначе — тихий, но незнакомый. — Иначе было нельзя.
— Бред какой-то! Ты рехнулась, Лида! — Виктор швырнул на стол связку ключей, они звякнули о фарфоровую сахарницу. — Надя бы так никогда не поступила! Она бы хоть кому-то позвонила!
— А я тебе что говорю?! — Лидия Павловна резко поднялась с дивана, платок соскользнул с её поседевших волос. — Вчера вечером вышла в аптеку за твоими таблетками от сердца — и всё! Как сквозь землю провалилась! Я всю ночь не спала, по скорым звонила, в полицию заявление таскала!
Виктор тяжело опустился в кресло, провёл руками по лицу. Жена брата всегда была тревожной, но сейчас она выглядела хуже некуда — глаза красные, пальцы дрожат.
— Лидка, успокойся. Может, к кому зашла? Помнишь, как в прошлом году у Марфы Семёновны котёнок заболел, так Надька до утра с ней возилась?
— Да я всех обзвонила! — всхлипнула Лидия. — И Марфу, и Груню с третьего этажа, и Светку с бухгалтерии. Никто её не видел! Витя, она ж без предупреждения никуда не исчезала!
Так и было. Надежда Игоревна, сестра Виктора, жила как часы. В шесть утра — завтрак, потом поликлиника, где она тридцать лет работала фельдшером. Вечером — магазин, ужин, сериал. В выходные — уборка, иногда посиделки с Лидией Павловной за вареньем и сплетнями.
— В аптеке узнавала? — Виктор подошёл к окну. Во дворе дети гоняли мяч, и это вдруг показалось ему кощунством. Как они смеют смеяться, если Нади нет?
— Ну конечно! Аптекарша Таня видела её часов в семь. Надя брала твои таблетки и ещё что-то от головы. А потом… — Лидия развела руками. — Потом будто испарилась.
Виктор молчал, вспоминая вчерашний вечер. Он ел холодец один, потому что Надежда сказала, что сбегает за лекарствами. Надела своё серое пальто, взяла кошелёк и вышла.
— Скоро вернусь, Вить, — бросила она из прихожей. — Кастрюлю с супом не трогай, пусть томится.
Это были её последние слова в этой квартире.
Виктор ждал до восьми, потом до девяти. Суп выключил сам, поужинал в тишине, посмотрел футбол. В десять занервничал, но решил — наверное, задержалась у подруг. Такое бывало редко, но бывало.
Утром его разбудил звонок Лидии Павловны.
— Витя, Надька у тебя ночевала? — спросила она дрожащим голосом.
— Как у меня? Она же в своей квартире живёт, — не понял он.
— Так она не приходила! Постель не смята, кошелёк на месте. Думала, может, к тебе заглянула…
Тут Виктор и осознал — что-то не так.
— Слушай, а вдруг она… ну, с мужчиной познакомилась? — неуверенно предположил он. — Надьке ведь всего сорок пять, ещё цветёт.
Лидия фыркнула:
— Да брось! Твоя сестра после того подлеца Сергея всех мужиков как прокажённых стороной обходит. Сколько я ей говорила — сходи в клуб, познакомься! А она своё: «Работа, усталость, некогда».
— Но просто так люди не пропадают! — Виктор почувствовал, как под ложечкой заныло. — Что-то случилось.
— Вот именно! — Лидия схватила его за рукав. — А если её ограбили? А если эти наркоманы из соседнего двора? Помнишь, как у Катьки с пятого этажа золотую цепочку сорвали?
— Тогда бы в больнице или в полиции была. Ты же везде звонила.
— Звонила! А мне что говорят? Что взрослый человек вправе уйти куда угодно! Что заявление примут только через трое суток! Трое, Витя! А если…
Лидия не договорила, но Виктор понял. Оба подумали о худшем.
В дверь постучали. Лидия рванула открывать.
— Надюшка? — выдохнула она, дёргая защёлку.
На пороге стояла баба Нюра с первого этажа, с авоськой в руках.
— Лидок, что случилось? Ночью плакала, сейчас голоса…
— Надя пропала, — коротко ответила Лидия. — Вчера вечером вышла — и всё.
Баба Нюра ахнула, поставила сумку.
— Ой, мать честная! А я её вчера видела! Часов в семь, шла вниз по лестнице. Поздоровались, она сказала, в аптеку спешит.
— И всё? Больше ничего?
— Да нет… Только она какая-то… не такая. Не грустная, не весёлая, а будто… будто что-то для себя решила. Знаешь, как бывает, когда человек наконец понял, чего хочет?
Виктор переглянулся с Лидией. Что могла решить Надежда? Она всегда всё взвешивала, десять раз отмеряла.
— Может, на работе что? — предположила баба Нюра. — Слышала, в поликлинике проверка была.
— Не в этом дело, — покачала головой Лидия. — Надька там со времён Союза работает, её не уволят. Да и радовалась недавно — новую санитарку взяли, девчонку, так она её обучает.
Виктор вспомнил, как сестра рассказывала о той санитарке — Оле, которая только с медкурсов.
«Умница, — говорила Надежда, — только всё ей сразу надо — и зарплату большую, и мужа красивого. А я ей говорю — жизнь длинная, всё придёт».
Теперь эти слова отдавались горечью.
Баба Нюра ушла, пообещав опросить соседей. Виктор с Лидией остались одни.
— Давай к ней в квартиру сходим, — предложил он. — Может, записки какие, номера…
— Да я всё перевернула! — махнула рукой Лидия. — Всё на месте — паспорт, сберкнижка, даже мелочь в кошельке.
Но Виктор настоял. Квартира Надежды была через двор. Лидия открыла дверь своим ключом — сёстры давно хранили у друг друга запасные.
Внутри пахло геранью и порядком. В прихожей ровно стояли ботинки, на вешалке висел халат. На подоконнике цвели кактусы — Надежда их обожала, говорила, что они, как она, — могут годами жить без воды.
— Видишь? — показала Лидия на комод. — Как я и говорила. Всё на месте — даже двадцать рублей в кошельке лежат.
Виктор открыл ящик стола, достал записную
