**Дневник.**
**7 января.**
Новогодние праздники подходят к концу. Салаты, торты и прочие излишества уже пресытили, и сегодня утром Марина сварила обычную овсянку — пора возвращаться к простой еде.
Завтракали втроём, когда из спальни донёсся звонок моего телефона. Я вышел, а Марина, невольно прислушиваясь, пыталась угадать, о чём разговор.
Когда вернулся, жена сразу заметила: я выглядел озабоченным, но не расстроенным.
— Это мама, — сказал я. — Давление подскочило, просит приехать.
— Конечно, езжай, — кивнула Марина.
Пока я одевался, она вспомнила мои слова в трубку: «Сейчас? Может, не стоит? Ладно, хорошо». Обычно, если мама звонит в таком состоянии, я мчусь к ней без лишних разговоров. *«Опять накручиваю себя»*, — отмахнулась Марина.
— Скоро вернусь, — крикнул я из прихожей, и дверь захлопнулась.
— Доедай, — Марина подтолкнула тарелку к сыну, который вяло водил ложкой по каше.
— Мы на горку пойдём? Ты обещала, — Ваня ковырялся в еде, явно не торопясь.
— Как папа вернётся — пойдём. Договорились? — Она улыбнулась. — Но сначала тарелка должна стать пустой.
— Ладно, — мальчик неохотно поднёс ложку ко рту.
— Если через пять минут не доешь — никуда не идём, — строго сказала Марина и встала к раковине.
Она гладила бельё, а Ваня играл с машинками, когда в дверь щёлкнул ключ.
*«Наконец-то»*, — подумала Марина, отложив утюг. *«Что-то долго он возится в прихожей»*.
В дверях стояла девочка лет десяти, с любопытством разглядывая жену. Я вошёл следом, виновато опустив глаза.
— Это моя дочь, Даша, — сказал я, положив руки на её плечи. — Мама попросила взять её до завтра.
— Понятно. А её мама? С очередным ухажёром на Канары укатила? — язвительно бросила Марина.
Я пожал плечами, но она уже отвернулась и вернулась к гладильной доске.
— Проходи, — услышал я свой голос, а краем глаза заметил, как Даша подошла к Ване.
— Овсянка ещё есть? — спросил я.
— Я не буду овсянку, — тут же заявила Даша. — Я хочу макароны с сосиской.
Я растерянно посмотрел то на неё, то на жену. Та лишь махнула рукой в сторону кухни: мол, сам разбирайся.
Через пару минут я снова позвал Марину:
— А где макароны? Не нашёл.
— В шкафу. Доглажу — схожу в магазин, — она бросила на меня укоризненный взгляд.
— Не смотри так. Я сам не ожидал…
— Да? А мама, когда звонила, разве не сказала, зачем тебя зовёт? — По тому, как я опустил глаза, она поняла, что угадала. — Меня хотя бы спросить мог? Ваню подготовить? Теперь они начнут делить тебя.
Как в подтверждение её слов, из комнаты раздался рёв. Мы бросились туда.
— Ну вот. Разбирайся, — Марина развела руки.
Ваня прижался к ней, а Даша стояла, уставившись в пол.
— Что случилось? — я подошёл к дочери.
Марину задело, что я обратился не к сыну.
— Она… забрала м-машинку… — всхлипнул Ваня.
Из кухни донёсся шипение выкипающей воды — я рванул туда.
— Будешь мультики смотреть? — сквозь зубы спросила Марина, делая усилие над собой.
Даша кивнула, и телевизор замигал. Дети уселись на диван.
— Твоя мать опять за своё? — шипела Марина на кухне. — Решила испытать, как я к твоей дочери отнесусь?
— Ей правда плохо, — пробормотал я.
— А чем Даша ей помешала? Воду бы подала, «скорую» вызвала. В её возрасте я уже сама еду готовила!
— Хватит! — я швырнул ложку на стол. — Даш, иди есть!
— Пап, принеси сюда, — невозмутимо ответила дочь.
— Пап, — передразнила Марина и закатила глаза. — Беги к ней.
Она вышла, собирая гладильную доску, оставив меня одного с дочерью.
Я всё же увёл Дашу на кухню. Марина села с сыном к телевизору, но смотрела в пустоту. Ваня прижимался к ней, будто чувствуя её напряжение.
— Мам, мы на горку пойдём? — спросил он.
— Не знаю. У нас гостья.
Из кухни доносились наши с Дашей разговоры. Марина стиснула зубы. *«Она всё перескажет бабушке, и та снова начнёт твердить, какая я злая»*.
Позже мы всё же пошли кататься. Даша сразу заняла тюбинг, а Ваня с ледянкой плелся следом. Марина смотрела, как он с трудом карабкается по ступенькам, а Даша уже неслась вниз.
— Теперь твоя очередь, — сказала она сыну.
— А я? — обиженно спросил Ваня, глядя на меня.
Я стоял, не зная, что делать.
— Завтра придём вдвоём, и ты покатаешься сколько хочешь, — обещала Марина.
Она шепнула ему что-то, а потом вдруг развернулась и пошла вниз.
— Ты куда? — окликнул я.
— Замёрзла.
После обеда Ваня заснул, а Даша смотрела телевизор. Марина ушла в магазин.
Когда она вернулась, я выбежал ей навстречу — без куртки, с перекошенным лицом.
— Ваня ушёл…
— КАК?! — она рванула в квартиру.
Комната сына была пуста.
— ЧТО ТЫ СДЕЛАЛА?! — Марина схватила Дашу за плечи.
Та скривилась, но не заплакала.
— Говори! — прошипела жена.
Даша молчала. Марина выскочила на лестничную площадку, крича:
— Ваня! Вань!
Двор был пуст.
Потом она заметила — под лестницей, в темноте, сидел Ваня, прижав колени к груди. Она вползла туда, ободрав колени о санки, и обняла его.
— Дома, — прошептала.
Она внесла его в квартиру, не глядя на нас с Дашей.
— Она просто сказала, что я её папа, что люблю её больше… — попытался я объяснить.
— Ты вообще понимаешь? — голос Ма
