— Танечка, может, я у вас лето проведу? — спросила Лидия Петровна, вытирая руки фартуком. — Соседи сверху квартиру залили, теперь ремонт делать. Мастера обещают, что только к сентябрю закончат.
Таня застыла с половником над кастрюлей щей. Лето со свекровью? Три месяца под одной крышей? Она в уме перебрала все детские каникулы, отпуск мужу, поездки на дачу… И всё это время рядом будет Лидия Петровна с её нравоучениями, советами и вечным недовольством.
— Конечно, мама, — прозвучал её собственный голос. — Конечно, оставайтесь. Вам же больше некуда идти.
— Вот и отлично! — оживилась свекровь. — Я вам не вручу, помогу, за внуками присмотрю. Женя целыми днями пропадает на работе, а ты одна с детьми управляешься.
Евгений действительно задерживался допоздна, но Таня справлялась с одиннадцатилетним Антоном и восьмілетней Марусей. Справлялась, пока в их привычную жизнь не ворвалась Лидия Петровна со своими порядками.
Уже на следующий день свекровь взялась за переустройство. Она перемыла всю посуду заново, потому что, по её мнению, Таня плохо смывала моющее средство. Переложила в холодильнике продукты, объяснив, что колбаса должна лежать строго на верхней полке. Детские игрушки аккуратно сложила в ящики и убрала в шкаф.
— Зачем в доме бардак? — отчитала она Марусю, которая искала любимую куклу. — Поиграла — убери.
Маруся расплакалась, а Таня, стиснув зубы, пошла доставать игрушки обратно.
— Лидия Петровна, дети должны чувствовать себя дома свободно, — попыталась возразить она.
— Свободно — не значит по-хамски, — отрезала свекровь. — В наше время дети были послушными.
Антон, услышав разговор, угрюмо буркнул себе под нос и ушёл в комнату. Он вообще избегал бабушку, а она то и дело делала ему замечания: то музыку громко слушает, то за компьютером сидит, то с друзьями во дворе шумит.
Вечером Евгений пришёл с работы уставший. Таня, как обычно, разогрела ужин, но не успела подать, как вмешалась Лидия Петровна.
— Женечка, ты совсем исхудал! — причитала она, накладывая сыну полную тарелку щей. — Таня тебя кормит одни полуфабрикатами. Завтра на рынок схожу, мяса куплю, котлет нажарю.
— Мам, не надо, у нас всё есть, — попытался остановить её Евгений, но та уже разошлась.
— Как это не надо? Ты мой сын, я о тебе забочусь! А тут смотрю — всё запущено… Рубашки неглаженые, носки с дырками. В моё время жена за мужем следила как положено.
Таня почувствовала, как внутри закипает. Она целый день стирала, убирала, готовила, возила детей в школу и на кружки, а тут ещё и упрёки в том, что плохо заботится о семье.
— Я забочусь, — сказала она тихо, но твёрдо. — Просто времена другие, Лидия Петровна.
— Времена-времена, — сморщилась свекровь. — А семья всегда одна.
Евгений молча ел, не ввязываясь в разговор. Он никогда не вмешивался в споры жены с матерью, предпочитая отмалчиваться. Таню это бесило больше всего — муж мог бы хоть иногда её поддержать.
Через неделю совместной жизни напряжение достигло предела. Лидия Петровна критиковала всё: как Таня готовит, как воспитывает детей, как ведёт хозяйство. Вставала в шесть утра и грохотала на кухне, готовя завтрак «по-настоящему». Дети жаловались, что бабушка не даёт им спокойно поесть, постоянно поправляет, как держать ложку и сколько раз жевать.
— Мам, может, съездите к тёте Гале? — предложил Евгений после очередного скандала. — Она же вас звала.
— Что, я тут лишняя? — вспыхнула Лидия Петровна. — Стараюсь, помогаю, а меня выгоняют! У Гали однокомнатная, там тесно. Или я вам мешаю?
— Не мешаете, — соврала Таня. — Просто…
— Просто что? Говори прямо!
— Просто у нас разные взгляды, — осторожно сказала Таня. — И детей мы воспитываем по-разному.
— Ага! — торжествующе воскликнула свекровь. — Вот оно что! Моё воспитание вам не нравится? А Женечка каким вырос? Честным, работящим!
— Мам, хватит, — устало сказал Евгений. — Все на нервах.
— Не хватит! — не унималась Лидия Петровна. — Я хочу понять, чем я вам мешаю?
Таня глубоко вздохнула. Раздражение клокотало внутри, но она сдерживалась.
— Вы не мешаете, — повторила она. — Но у каждой семьи должны быть свои границы.
— Границы! — фыркнула свекровь. — Для родной матери границы! Вот до чего дожили…
Антон и Маруся притихли в углу, испуганно глядя на взрослых. Дети чувствовали напряжение и старались не попадаться на глаза.
На следующий день Таня решила поговорить с детьми.
— Как дела, родные? — спросила она, усаживая их рядом.
— Бабушка всё время ругается, — призналась Маруся. — Говорит, что мы невоспитанные.
— А мне сказала, что компьютер тупее делает, — добавил Антон. — Что в её время во дворе гуляли, а не в телефонах сидели.
— Бабушка просто по-другому привыкла, — попыталась объяснить Таня. — Она вас любит.
— Но мне с ней некомфортно, — жалобно сказала Маруся. — Можно, я буду есть не на кухне, а здесь?
Таня обняла дочь. Ей самой стало неуютно в собственном доме. Квартира перестала быть местом, где можно расслабиться. Теперь все ходили на цыпочках, боясь вызвать недовольство свекрови.
Лидия Петровна тем временем продолжала хозяйничать. Перестирала все полотенца, заявив, что они «пахнут». Перемыла окна, ворча на разводы. Выбросила половину специй, объявив их «химией».
— Зачем вы выбросили паприку? — спросила Таня, обнаружив пропажу.
— А зачем эта дрянь? — удивилась свекровь. — Настоящие специи — соль, перец, лаврушка. Остальное — отрава.
— Но я с ними готовлю!
— Вот и зря. Желудки себе и детям портите.
Таня еле сдержалась. Она зашла в ванную, включила воду и тихо расплакалась. Дом превратился в поле боя.
Вечером она поговорила с мужем.
— Жен
