**»Кому ты такая нужна?»**
— Света, не снимай меня в профиль. Нельзя, — Анна бросила гневный взгляд на фотографа из их пресс-службы. — Почему ты снимаешь с этого ракурса?
— Анна Викторовна, я всех фотографирую, — растерялась Света, которая кружила вокруг стола с почетными гостями, щелкая камерой. — Хочу, чтобы все были на снимках.
— Меня — только в анфас и строго с этой точки. Поняла? Спасибо, — отрезала Анна. — Коллеги, вернемся к обсуждению контракта.
Гости переглянулись, но промолчали. Она была начальницей, и ей дозволялось все — даже командовать фотографом во время подписания многомиллионного соглашения.
Света теперь прицеливалась тщательнее, следя, чтобы Анна всегда смотрела прямо в кадр и ни в коем случае не попадала в него боком. Коллеги предупреждали ее об этом, но она забыла — и вот результат. Хотя Света искренне не понимала, что плохого в профильных снимках. Все же выглядело хорошо.
Но для Анны Викторовны не существовало «хорошо» или «нормально». Только идеально. Так всегда говорила мать:
— Аня, ты должна быть идеальной. Для мужа, для детей, для коллег, для всего мира. Пусть на тебя смотрят и говорят: она безупречна.
— Мам, я стараюсь.
— Знаю, дочка. Но недостаточно. Ты пошла в школу в мятом платье. Разве так можно? Почему не погладила, как велела?
— Гладила… но складки остались. Думала, не заметно, — опустила голову Аня.
— Если платье выглажено — никто не заметит. Если нет — увидят все. Запомни.
— Хорошо, мама, — Аня шмыгнула носом. Ей было обидно и страшно разочаровать мать.
— И не три нос, Аня. Он у тебя и так крупный. А когда плачешь — вообще на пол-лица. И эта горбинка… Когда у вас школьные фотографии?
— В четверг.
— Потренируйся перед зеркалом, как повернуться, чтобы нос не бросался в глаза.
— Хорошо.
— Смотри прямо и чуть наклони голову. Так лучше. Давай, попробуй сейчас.
Аня, с глазами, полными слез, поворачивала голову у зеркала, но нос с горбинкой казался огромным при любом ракурсе. Хотя если бы мать не твердила об этом — может, она бы и не замечала.
В таких разговорах мать часто повторяла: «Не будешь идеальной — замуж не возьмут. Останешься одна».
Этого Аня боялась больше всего. И работала над собой, чтобы стать той самой безупречной женщиной. Тело, склонное к полноте, мучила диетами и пробежками. Никаких пирожков, мороженого, пиццы. Только ненавистная гречка, куриная грудка, салат из зелени и чай. Она зубрила учебники, ведь достойному мужчине не нужна глупая и толстая. Красивая, умная, образованная, с высокой зарплатой — кому нужна содержанка?
Аня окончила экономический факультет, прошла курсы маркетинга, знала два языка, разбиралась в искусстве. Стремилась быть идеальной женой и профессионалом.
С Игорем познакомилась после вуза. Он был обычным: юрист без особых амбиций, но красивый — высокий блондин с голубыми глазами. Рядом с идеальной женщиной должен быть идеальный мужчина, верно? Он обратил на нее внимание, и Аня, боявшаяся одиночества, быстро его «приручила». Игорь не сопротивлялся: жена содержала дом в чистоте, вкусно готовила, ухаживала за ним. Он всегда был сыт, в отглаженной рубашке и начищенных ботинках. Со стороны — картинка из глянца.
Через два года родился сын. Аня купила книгу «Как воспитать идеального ребенка» и следовала ей строго. Рацион, развивающие игрушки, дорогие вещи — нельзя, чтобы кто-то подумал, что они экономят на ребенке!
Для Анны было важно мнение всех: коллег, соседей, даже незнакомцев. Как будто ей нужно подтверждение, что она идеальна… такой, какой требовала быть мать.
Она завела соцсети, где не было случайных фото. Чтобы выложить один снимок, делала сотни кадров, потом ретушировала. Устраивала семейные фотосессии: она, любимый муж и сын-умница.
Игорь ненавидел эти съемки — жена становилась невыносимой.
— Только не в профиль, — твердила она фотографу. — И не с этого ракурса.
— Дайте мне выстроить кадр…
— Делайте, как я говорю. Я плачу — вы выполняете.
После съемок уставший Игорь ворчал:
— Зачем так с фотографом? Будто школьника отчитала.
— Чтобы не пришлось выбрасывать фото. Он нащелкает как попало — и все в мусорку.
— Что он может испортить? Мы все в порядке: ты с макияжем, я и Костя подстрижены…
— Много чего! Например, снимет мой нос в профиль — и будет видна эта ужасная горбинка.
— Нормальный у тебя нос.
— «Нормальный»? Он должен быть идеальным!
Позже Аня скопила крупную сумму и решилась на ринопластику. Но врачи отказали: по медицинским показаниям операция была рискованной.
— Доктор, я заплачу сколько нужно.
— Не в деньгах дело, Анна Викторовна. Вот снимок: если прооперируем, можете потерять дыхание носом.
После нескольких консультаций она смирилась: нос останется таким навсегда. Мать, однако, не унималась:
— Аня, видела твое новое фото. Ты поправилась.
— Нет, мам, вес в норме.
— Как-то ты неудачно вышла. И волосы тусклые.
— Недавно красилась. Мне нравится.
— Игорь хорошо получился. А ты… не очень. Держи себя в форме, слышишь? А то найдет замену.
— Мама, что ты несешь? — Анна, сильная и независимая, снова почувствовала себя той школьницей у зеркала. — У нас семья, все хорошо.
— Предупредила. Мужчины не терпят нерях. Не хочешь остаться одна — следи за собой.
— Мне пора, — устало сказала Анна. — Дела дома.
— Как так? Ты же обещала остаться на ночь.
— Передумала. Важные дела.
Ложь. Просто хотелось уйти.
Хотя она и правда планировала остаться. Сын гостил у бабушки, Игорь задерживался на работе. Но теперь она резко передумала.
Дома Анна тихо открыла дверь. Игорь не спал — разговаривал… но не по телефону. Женский голос в их спальне:
— Устал, мой хороший… Тяжело с ней.
— Да. Как в витрине живем. Боюсь лишнее слово сказать.
— А развестись?
— Хочу, но не могу. У нас с тобой — чувства, а с ней — другой интерес.
— Деньги
