Стыд в маршрутке
Людмила Семёновна спешила к остановке, прижимая к груди потрёпанную сумочку. Только что перестал моросить осенний дождик, и тротуар блестел лужами под хмурым питерским небом. В сумочке лежало пятьсот рублей — всё, что она наскребла на лекарства для мужа. Сергей Николаевич опять ныл про спину, а врач выписал такие таблетки, что пенсии хватало только на треть упаковки.
Маршрутка подкатила с визгом тормозов. Людмила Семёновна залезла внутрь, протянула водителю двадцать рублей.
— Сорок, — буркнул тот, уткнувшись в телефон.
— Как сорок? На прошлой неделе было тридцать! — растерялась бабушка.
— Инфляция, бабуля. Все дорожает, — водитель стукнул пальцами по рулю.
Людмила Семёновна замялась. Сорок рублей — это уже серьёзно. Может, пешочком? Но до аптеки два километра, а Сергей Николаевич дома корчится от боли…
— Бабуля, проходите уже, — донёсся голос из салона. — Люди ждут.
Лицо Людмилы Семёновны залилось краской. Она достала ещё двадцатку.
— Спасибо, — пробурчал водитель, даже не взглянув на деньги.
Свободных мест не было. Студент в наушниках уткнулся в смартфон. Девушка рядом что-то яростно печатала в телефоне. Посередине молодая мама качала плачущего малыша, выглядевшая так, будто готова была расплакаться сама.
— Садитесь, — вдруг сказала мама, кивнув на своё место. — Всё равно мне не сидится — он орет.
— Да что вы, я постою! — замахала руками Людмила Семёновна.
— Да садитесь уже, — вздохнула та. — Видно же, что ноги болят.
Бабушка покорно опустилась на сиденье. Малыш уставился на неё мокрыми глазёнками и вдруг ухмыльнулся.
— Ах ты лапочка! — не удержалась Людмила Семёновна. — Сколько ему?
— Семь месяцев. Зубы лезут, — мама вытерла пот со лба. — Везу к педиатру, может, обезболивающее пропишет.
— А я за лекарством для мужа. Спина у него — беда.
— Понимаю. У моего тёща с поясницей мучается.
Маршрутка дёрнулась на остановке. Вошла старушка с клюкой, медленно переставляя ноги. Водитель заерзал:
— Давайте быстрее, бабка, график горит!
Пенсионерка растерянно оглядела переполненный салон. Студент в наушниках даже не пошевелился.
— Молодой человек! — Людмила Семёновна тронула его за рукав. — Уступите место пожилому человеку!
Тот нехотя снял один наушник:
— Чего?
— Бабушку видите? Место освободите!
— А… ну ладно, — кряхтя, поднялся, не отрываясь от экрана.
Старушка благодарно кивнула:
— Спасибо, родная. Добрых людей ещё не перевелось.
Людмиле Семёновне стало неловко — она-то тоже не сразу заметила старушку.
Маршрутка резко затормозила. Все шарахнулись вперёд. Младенец взревел.
— Осторожнее! — закричала мама. — Ребёнок же!
— Это не я, это ямы! — огрызнулся водитель. — Хотите комфорт — на такси катитесь.
— Да где ж деньги-то взять? — вздохнула старушка. — Мне до больницы ехать, а ноги уже не ходят.
— Все мы тут экономим, — вздохнула Людмила Семёновна. — Цены скачут, пенсии стоят.
— Точно! — кивнула старушка. — Я на одной пенсии живу. Каждую копейку считаю.
Салон наполнился понимающими взглядами. Все были в одной лодке.
— А раньше кондукторы были, — ностальгически протянула старушка. — И билетики красивые, и сдачу правильно давали…
— И вежливости больше было, — подхватила женщина лет пятидесяти.
Студент вдруг оторвался от телефона:
— А может, мы сами стали чёрствыми? Все в своих телефонах живём, друг друга не замечаем.
Людмила Семёновна удивилась — не ожидала такой мудрости от молодого.
— Правильно говоришь, — кивнула старушка. — Внук мой тоже в своём компьютере живёт. Со мной поговорить — времени нет.
— Бабуль, а вы расскажите что-нибудь интересное, — вдруг предложил студент, убирая телефон. — Про старые времена.
Старушка оживилась:
— Да чего там… Хотите, расскажу, как с дедом познакомились? Тоже в трамвае.
— Рассказывайте! — раздалось со всех сторон.
— Еду это я в трамвае, год 1959-й. А он стоит — статный такой, в форме. Трамвай дёрнулся, я споткнулась, а он меня подхватил. Вот так и познакомились.
— Романтика! — улыбнулась молодая мама.
— Романтика, — вздохнула старушка. — Пятьдесят три года вместе прожили.
Салон затих. Каждый думал о своём.
— А мы с Сергеем в очереди за колбасой встретились, — улыбнулась Людмила Семёновна. — Он передо мной стоял, всё оглядывался. Потом предложил донести сумки.
— Хорошо, когда есть с кем жизнь прожить, — тихо сказала женщина у окна. — А я одна…
— Не грустите, — переложила ребёнка молодая мама. — Дети вырастут — вернутся.
— Внуки — это радость, — оживилась Людмила Семёновна. — У меня дочь в Москве, но внук на каникулы приезжает.
Подъезжая к центру, Людмила Семёновна встала, подошла к молодой маме:
— Спасибо вам за место. Держите, — сунула ей двадцать рублей. — Малышу на игрушку.
— Да что вы! — замахала та руками.
— Возьмите! Хороший у вас мальчуган.
Маршрутка остановилась.
— Тут аптека дорогая, — предупредил студент. — На следующей улице дешевле.
Людмила Семёновна вышла. Дождь кончился, выглянуло солнце. На душе потеплело.
В указанной аптеке цены оказались ниже. Она купила лекарства, и даже осталось на пряник внуку.
Дома Сергей Николаевич удивился её настроению:
— Что это ты сияешь?
— Люди хорошие попадаются, — улыбнулась жена. — Знаешь, мир не без добрых.
За
