— Мам, ты видела, что Ваня про тебя написал? — голос Татьяны дрожал от возмущения, телефонная трубка едва не выпала из её рук. — Да нет, не про меня, про тебя! Виктор! Твой любимый Витя! В соцсетях выложил!
Людмила Сергеевна медленно опустилась на кухонный стул, крепче прижала трубку к уху. В животе скрутило, будто в тот день, когда врачи поставили диагноз Сергею. Только сейчас было ещё хуже.
— Что он написал, Танюша? — прошептала она, хотя уже догадывалась, что ничего хорошего не услышит.
— Там… целый роман! О том, какая ты мать! Что всю жизнь его контролировала, не давала дышать! Что из-за тебя у него не складывается с девушками! Мам, я не могу это читать, у меня руки дрожат! А комментарии… Господи, что там люди пишут!
Людмила Сергеевна закрыла глаза. Кухня вокруг потемнела, только холодильник гудел по-прежнему, как каждый вечер. На столе остывала недоеденная гречка — Виктор так и не пришёл ужинать, хотя она специально приготовила его любимые котлеты.
— Мам, ты меня слышишь? — встревожилась Татьяна.
— Слышу, дочка. А что в комментариях?
— Не хочу повторять. Лучше не читай, ладно? Сердце… Я сейчас к тебе приеду?
— Не надо, Таня. Поздно уже, детей укладывать надо. Я… сама разберусь.
Она положила трубку и долго сидела неподвижно. За окном сгущались октябрьские сумерки, во дворе зажглись фонари. Где-то плакал ребёнок, хлопнула подъездная дверь. Обычный вечер, только внутри всё перевернулось.
Виктор вернулся домой ближе к полуночи, от него пахло пивом. Людмила Сергеевна встретила его в прихожей, смотрела, как он снимает ботинки, не глядя на неё.
— Ужинать будешь? — спросила она тихо.
— Не хочу. — Он повесил куртку, всё ещё избегая её взгляда.
— Витя…
— Что? — резко обернулся он, и в его глазах она увидела что-то новое. Злость? Стыд?
— Зачем ты это написал?
Он помолчал, потер переносицу. Она вдруг заметила, как он постарел за последний год. Ему уже тридцать три, а она всё ещё видела в нём мальчиш
