Ирина сидела за своим столом, когда в дверь офиса постучали. Олег заглянул внутрь, глядя на привычное помещение будто новыми глазами.
— Можно войти? — спросил он, хотя уже переступил порог.
Она кивнула, не отрывая взгляда от экрана. Дом, унаследованный от тёти Лиды пять лет назад, был просторным, светлым, с тремя комнатами. Ирина превратила одну из них в идеальное рабочее место — здесь царили порядок и тишина.
— Слушай, — начал муж, садясь на край дивана, — мои родители опять жалуются на городской шум.
Ирина наконец повернулась к нему. За десять лет брака она научилась различать его интонации. Сейчас в голосе прозвучала неуверенность.
— Мама говорит, что плохо спит от шума, — продолжал Олег. — А папа постоянно твердит, что устал от этой суеты. И аренда всё растёт.
— Понятно, — коротко ответила она, возвращаясь к работе.
Но разговоры о его родителях не стихали. Каждый вечер Олег находил новый повод упомянуть их проблемы: то загрязнённый воздух города, то шумные соседи сверху, то крутая лестница в подъезде.
— Они мечтают о тишине, знаешь? — сказал он однажды за ужином. — О спокойном, настоящем доме.
Ирина медленно жевала, размышляя. Олег никогда не был разговорчивым, а его внимание к родителям казалось странным.
— И что ты предлагаешь? — осторожно спросила она.
— Ничего особенного, — пожал плечами он. — Просто думаю о них.
Через неделю Ирина заметила, что муж стал чаще заходить в её кабинет. Сначала под предлогом искать документы, потом просто так. Он останавливался у стены, будто измерял её взглядом.
— Какой хороший кабинет, — заметил он однажды вечером. — Светлый, просторный.
Ирина подняла глаза от бумаг. В его тоне прозвучала оценка.
— Да, мне нравится здесь работать, — ответила она.
— Знаешь, — сказал Олег, подходя к окну, — может, стоит перенести рабочее место в спальню? Там тоже можно обустроить стол.
Внутри что‑то сжалось. Ирина положила перо и внимательно посмотрела на мужа.
— Зачем мне переезжать? Здесь удобно.
— Не знаю, — пробормотал он. — Просто подумал.
Мысли о переезде не отпускали её. Ирина стала замечать, как Олег сканирует кабинет, мысленно переставляя мебель, как он задерживается у дверного проёма, будто уже видит здесь что‑то другое.
— Слушай, — сказал он через несколько дней, — не пора ли освободить твой кабинет? На всякий случай.
Вопрос звучал как данное решение. Ирина вздрогнула.
— Почему я должна освобождать комнату? — спросила она острее, чем намеревалась.
— Просто думаю, — запинялся Олег. — Может, нам понадобится комната для гостей.
Но она уже поняла: всё это о родителях, всё это о кабинете — часть одного плана, в котором её мнение не учитывалось.
— Олег, говори откровенно, — сказала она медленно. — Что происходит?
Он отвернулся к окну, избегая взгляда. Тишина тянулась, и Ирина ощутила, что решение уже принято без неё.
— Олег, что происходит? — повторила она твёрдо.
Он медленно повернулся, лицо застыло в смущении, но в глазах вспыхнула решимость.
— Мои родители действительно устали от городской суеты, — начал он осторожно. — Им нужен покой.
Ирина встала из-за стола, внутри поднималось тревожное волнение, которое она пыталась игнорировать недели.
— И что ты предлагаешь? — спросила она, уже догадываясь.
— Мы одна семья, — ответил Олег, будто это всё объясняет. — У нас есть лишняя комната.
Лишняя. Её кабинет, её убежище, её пространство — теперь «лишняя комната». Ирина сжала кулаки.
— Это не «лишняя» комната, — сказала она медленно. — Это мой кабинет.
— Да, но ты можешь работать в спальне, — пожал плечами муж. — А у моих родителей нет другого места.
Эти слова звучали отрепетировано. Ирина поняла, что такой разговор уже был, только без неё.
— Олег, это мой дом, — сказала она резко. — И я не давала согласия на переезд твоих родителей.
— Но ты же не против? — возразил он с ноткой раздражения. — Мы же семья, верно?
Опять же «семья». Как будто принадлежность к семье автоматически лишает её голоса. Ирина подошла к окну, пытаясь успокоиться.
— А если я возражу? — спросила она, не оборачиваясь.
— Не будь эгоисткой, — бросил он. — Это же о пожилых людях.
Эгоистка. За то, что не хочет отдавать своё рабочее место. За то, что считает, что такие решения должны обсуждаться. Ирина обернулась к мужу.
— Эгоистка? — повторила она. — За то, что я хочу, чтобы меня выслушали?
— Да ладно, — отмахнулся Олег. — Это семейный долг. Мы не можем бросить их.
Семейный долг. Ещё одна красивая фраза, чтобы заглушить её. Но Ирина уже не собиралась молчать.
— А какой мой долг перед собой? — спросила она.
— Хватит драматизировать, — отмахнулся он. — Это не большая проблема, просто перенеси компьютер в другую комнату.
Не большая проблема. Годы, потраченные на создание идеального кабинета, теперь казались ничто. Ирина впервые увидела мужа иначе.
— Когда ты успел решить всё? — спросила она тихо.
— Я ничего не решал, — начал он оправдываться. — Просто размышлял о вариантах.
— Ты врёшь, — сказала она. — Ты уже обсудил это с родителями, не так ли?
Тишина говорила громче слов. Ирина села в кресло, пытаясь осмыслить происходящее.
— Значит, ты советовался со всеми, кроме меня, — заявила она.
— Прекрати, — взорвался Олег. — Какая разница, с кем ты разговаривала?
Какая разница. Её мнение, её согласие, её дом — какая разница? Ирина поняла, что муж ведёт себя как хозяин, игнорируя её права.
Утром Олег вошёл на кухню, как будто принёс окончательное решение. Ирина сидела за столом с чашкой кофе, ожидая продолжения вчерашнего разговора.
— Слушай, — начал он без предисловий, — мои родители окончательно решили переехать.
Ирина подняла глаза. В его тоне не осталось места для обсуждения.
— Очисти комнату в доме, теперь мои родители будут жить там, — добавил он, будто отдавая приказ.
Для Ирины открылось предательство. Они даже не спросили её. Муж стоял, как будто отдавал указания слугам.
— Ты серьёзно? — произнесла она медленно. — Ты решил за меня? Я же вчера ясно сказала, что против!
— Успокойся, — отмахнулся он. — Это логично. Где ещё они могут жить?
Ирина поставила чашку и встала. Её руки слегка дрожали от накопившегося гнева.
— Олег, ты предал меня, — сказала она прямо. — Ты поставил интересы своих родителей выше нашего брака.
— Не драматизируй, — пробормотал он. — Это семья.
— А я кто? — её голос стал резким. — Ты нарушил мои границы и игнорировал мой голос в собственном доме!
Олег отвернулся, явно не ожидав такой реакции. Всё эти годы она подчинялась его решениям, а теперь что‑то сломалось.
— Ты относишься ко мне как к служанке, — продолжала она. — Ты решил, что я должна молчать и терпеть.
— Перестань истерить, — резанул он раздражённо. — Ничего серьёзного не происходит.
Ничего серьёзного. Её мнение игнорировалось, её пространство отбиралось — и всё это «ничего серьёзного». Ирина подошла ближе к мужу.
— Я отказываюсь отдать свою комнату, — заявила она твёрдо. — И тем более не пущу твоих родителей без приглашения.
— Как ты смеешь! — взорвался Олег. — Это же мои родители!
— А это мой дом! — крикнула Ирина. — Я не собираюсь жить с человеком, который считает меня никчёмной!
Он отступил, впервые увидев её истинный гнев. В её глазах пылала решимость, которую он никогда не замечал.
— Ты не понимаешь, — начал он запутанно. — Мои родители рассчитывают на нас.
— И ты меня не понимаешь, — перебила её. — Десять лет, а ты всё ещё считаешь меня игрушкой.
Она прошла к кухонному столу, собирая мысли. Слова, копившиеся годами, наконец вырвались наружу.
— Знаешь что, Олег? — сказала она, повернувшись к нему. — Убирайся из моего дома.
— Что? — его лицо исказилось. — О чём ты говоришь?
— Я больше не готова жить с человеком, который меня не учитывает, — произнесла она медленно и ясно.
Олег открыл рот, но слов не нашёл. Он явно не ожидал такого поворота.
— Это наш дом, — пробормотал он.
— По закону дом принадлежит мне, — холодно напомнила Ирина. — И я имею полное право выгнать тебя.
Он стоял, будто не веря услышанному. В шоке он понял, что пересёк невидимую грань.
— Давай поговорим спокойно, — попытался он. — Мы найдём решение.
— Слишком поздно, — прервала её. — Соглашение должно было быть до того, как ты принял решение.
Олег хотел возразить, но в её взгляде была такая твёрдость, что слова застряли в горле. Ирина больше не была покорной женой, которая годами шла на уступки.
— Убирай вещи, — сказала она спокойно.
Через неделю Ирина сидела в своём кабинете, наслаждаясь тишиной. Дом казался просторнее без чужих гостей. Порядок, к которому она так стремилась, наконец восстановился.
Она не пожалела. Внутри поселилось ощущение правильности случившегося. Впервые за долгие годы она отстояла свои границы и самоуважение.
Телефон зазвонил. На экране — номер Олега. Ирина отклонила звонок и вернулась к работе. Любовь и семья невозможны без уважения. И никакие долги перед родственниками не дают права топтать того, кто рядом.
Она это поняла. Конец.
