Служебный пёс в автобусе лаял и упирался лапами в панель, пытаясь предупредить водителя — и тогда шофёр увидел нечто невероятное…

Пёс-полицейский в автобусе внезапно залаял, уткнувшись лапами в приборку, будто пытаясь что-то сказать водителю. А потом тот и сам увидел…
В переполненной маршрутке по Московскому шоссе сидел рослый полицейский в форме. Рядом, на переднем сиденье, дремала его служебная лайка по кличке Тайга умница с пронзительными голубыми глазами. Пассажиры давно привыкли к этому дуэту: собака вела себя тихо, лишь изредка поглядывая в запотевшее стекло на мелькающие берёзы да хмурые пятиэтажки.
Но внезапно, где-то под Люберцами, Тайга вздрогнула.
Её уши встали дыбом, шерсть на загривке ощетинилась. Сначала она заскулила, словно сквозь сон, затем резко рванула вперёд, к водителю. Лайка вцепилась лапами в панель, носом тычась в стекло, и залилась оглушительным лаем хриплым, тревожным, будто кричала: «Стой!» Она металась, скребла когтями пластик, бросала взгляды то на дорогу, то на шофёра, словно пыталась вырвать у него руль.
Водитель, бородач лет пятидесяти по имени Игорь Семёнов, сначала буркнул: «Успокойся, бешеная…» но Тайга не сдавалась. Она билась грудью о руль, рычала, и её глаза, полные ужаса, наконец заставили его глянуть вперёд.
Мать родная! вырвалось у него, и он вдавил тормоз в пол.
Маршрутка взвыла, пассажиры с криками полетели вперёд, но Игорь уже не видел ничего, кроме того, что было перед ними.
Там, за поворотом, раскинулся ад. Фура, перевернувшись, перегородила всю трассу, рядом дымились искорежённые «Жигули» и иномарка. По асфальту ползли люди, кто-то кричал, кто-то лежал без движения, а в воздухе стоял тяжёлый запах бензина и крови.
Ещё пару секунд и их «Газель» врезалась бы в эту груду металла. Десятки жизней бабушек с авоськами, студентов, матерей с детьми оборвались бы в одно мгновение.
Но Тайга почуяла беду первой. Её звериный слух уловил то, чего не слышали люди: скрежет тормозов, крики, гул надвигающейся катастрофы.
В салоне воцарилась тишина. Все смотрели на лайку, которая, тяжело дыша, всё ещё не отводила взгляда от дороги.
Хозяин, сержант Петров, обнял её за шею и хрипло прошептал:
Вот это нюх, Тайга… Теперь я тебе колбасы на всю пенсию отоварю.