Моряки заметили собаку, плывущую в открытом море. Подплыв ближе, они остолбенели от невероятного зрелища…

**Дневниковая запись.**
Моряки заметили плывущую собаку посреди моря. Подплыли ближе и мир перевернулся.
Его пальцы дрожали не от холода. Он прижимал к спине пса одеяло, будто укутывал ребёнка. Запах мокрой шерсти, йода, старого дизеля настоящий аромат палубы и отчаянной борьбы за жизнь.
Сергей поднялся, уставился вдаль. Ветер бил в лицо, волосы прилипли ко лбу. Под ногами вибрировал металл, где-то в глубине судна урчал мотор, пальцы цеплялись за ледяные поручни.
Внутри всё кричало: «Не лезь! Оставь!» Но эта собака смотрела так, что даже шторм казался тише её взгляда. Иван вытер лицо, кивнул на ошейник.
Выцветшие буквы: «Тузик». Не просто так он здесь, хрипло пробормотал Иван. Его не просто выбросило волнами. Но Василий лишь молча погладил мокрую морду.
Он плыл куда-то. К кому-то.
Пётр присел, заглянул собаке в глаза.
«Ну, что ты нам хочешь сказать, пёсик? Что там, впереди?» спросил он. Но Тузик лишь поднял голову и снова уставился в туман. Ледяной ветер сбивал дыхание, волны глухо били в борт.
Капли звенели по железу, как колокольчики. Всё сливалось в один гулкий вопрос, на который не было ответа. Сергей отступил, оглядел команду.
«Мы его спасли, прошептал он. Этого хватит. Держим курс.»
Но Пётр покачал головой. Иван отвел взгляд. А Василий, обняв собаку, тихо сказал:
«А вдруг он ведёт нас к чему-то важному?»
Слова повисли в воздухе, словно предчувствие. Никто ещё не знал, что этот пёс приведёт их к краю.
Тузик вдруг вскочил, едва Василий успел схватить его за ошейник. Шерсть липла к бокам, дыхание сбивалось, в глазах горел странный огонь. Он рвался к борту, дёргался так сильно, что Василий едва устоял.
«Тише, тише» прижимал он пса к себе, чувствуя, как бьётся под шерстью сердце.
Максим подбежал с кружкой горячего борща. Пар смешивался с солёным воздухом.
«Давай, поешь хоть немного!» протянул он. Но Тузик даже не взглянул. Он снова рванулся к борту, когти скребли по металлу, звук резал уши, как ржавая пила.
Сергей прищурился. Ветер бил в лицо, будто шептал: «Уйди, забудь».
«Зачем он лезет туда? голос дрогнул, но тут же стал жёстким. Совсем с ума сошёл?»
Иван стоял в стороне, руки в карманах, губы сжаты. Молчал, но внутри бушевало то, в чём он боялся признаться даже себе.
Василий погладил пса по голове. Шерсть была ледяной.
«Он не просто так рвётся назад, указал он в туман. Он что-то знает.»
Максим присел, поставил кружку. Пар улетал в сырость.
«Пёсик прошептал он, трогая мокрый бок. Кого ты там оставил? Хозяина? Или ещё кого?»
Тузик завыл тихо, протяжно, будто рассказывал то, что не мог сказать. Вой растаял в шуме волн.
Иван наконец разжал зубы:
«Мы не можем просто уйти. Если он готов прыгнуть обратно в шторм значит, там что-то важнее его жизни.»
Сергей отвернулся. Соль щипала губы. Он провёл рукой по лицу, словно хотел стереть всё это.
«Держим курс, пробормотал он, но в голосе уже не было уверенности.
Максим отпил борща, не поморщившись.
«Помню историю сказал он, глядя на пса. В детстве одна собака три дня плыла за утонувшим хозяином. Пока силы не кончились. Никто не мог её остановить. Она просто верила.»
Он посмотрел на Сергея.
«Этот тоже верит.»
Тузик завыл снова громче, пронзительнее. Василий прижал его к себе, чувствуя дрожь в лапах.
Иван положил руку Сергею на плечо.
«Ты всегда говорил: море не прощает слабых. Может, он как раз тот, кого ты ждал?»
Сергей резко обернулся. Взгляд Тузика прожигал насквозь ни страха, только мольба и упрямство.
«И что ты предлагаешь?» спросил он, уже зная ответ.
Василий кивнул в туман.
«Проверить»