**Дневник Николая Соколова**
За окнами светились гирлянды, в стеклах отражались нарядные ёлки, слышался смех и звон бокалов. А на улице белая тишина. Снег валил густо, будто ангелы на небесах решили засыпать землю разом. Ветер выл в трубах, но город казался заколдованным, укрытым пушистым покрывалом.
Я стоял на крыльце, не веря, что это происходит наяву. Мороз пробирал до костей, снег насквозь промочил тапочки, а рюкзак, брошенный в сугроб, напоминал: это не сон.
Убирайся! Чтоб духу твоего тут не было! хриплый крик отца вырвал меня из оцепенения. Дверь захлопнулась перед самым носом.
Отец выгнал меня. В новогоднюю ночь. Без вещей. Без слов.
А мать? Она стояла у стены, сжав руки, губы дрожали. Не сказала ни слова. Не остановила его. Просто молчала.
Я спустился с крыльца, снег колол подошвы. Куда идти? Внутри пустота, будто сердце провалилось в бездну.
«Всё, Коля. Ты никому не нужен. Даже им.»
Я не плакал. Слёзы высохли ещё в подъезде. Просто шёл, не зная куда. Мимо окон, где люди праздновали, смеялись, обнимали детей. А я был лишним.
Долго бродил. Охранники гнали, прохожие шарахались. Первую неделю ночевал в подъездах, ел объедки из мусорки. Однажды старик с бородой бросил мне банку тушёнки и хлеб.
Держись, парень. Люди сволочи. Но ты выживешь.
Эти слова грели сильнее, чем жалкое тепло подвала, где я спал на картоне.
Потом пришла она Вера Ивановна, соцработник. Подобрала меня на улице, привезла в приют. Чистая кровать. Горячи