Мой 89-летний тесть прожил с нами 20 лет, не внося ни копейки в семейный бюджет

Мой тесть, которому было 89 лет, жил с нами 20 лет и ни копейки не вносил в общий бюджет. После его смерти я был шокирован, когда к нам пришёл адвокат с неожиданными новостями.
Я женился в 30 лет, и у меня за душой ничего не было.
Семья жены тоже не блистала достатком только её отец, дед Иван, почти 70-летний, тихий и хрупкий, живший на скромную пенсию ветерана.
Вскоре после свадьбы он переехал к нам и оставался в нашем доме до самого конца.
Двадцать лет он не платил ни за свет, ни за воду, ни за еду, ни за лекарства.
Не нянчил внуков, не готовил, не убирал. Некоторые даже называли его «первоклассным нахлебником».
Порой это выводило меня из себя, но я думал: «Он старик, мой тесть. Если я начну возмущаться, кто о нём позаботится?»
Так что я молчал. Хотя внутри копилось раздражение.
Приходишь с работы уставший, открываешь пустой холодильник, а он спокойно пьёт чай, будто это его вообще не касается.
Однажды он умер, и я подумал, что всё кончено Он ушёл тихо, в 89 лет.
Не было долгих болезней, больниц. Утром жена принесла ему чай и обнаружила, что он не дышит.
Я не испытал сильных эмоций отчасти потому, что он был уже в годах, отчасти потому, что привык к его тихому присутствию, как к тени в доме.
Похороны были скромными. В семье жены денег не было, так что всё легло на наши плечи.
Через три дня на пороге появился мужчина в костюме, и я чуть не выронил стакан воды, который держал.
Это был адвокат с папкой документов. Проверив мои данные, он вручил мне красную папку и сказал:
«Согласно завещанию Ивана Петровича, вы единственный наследник всего его имущества».
Я слабо усмехнулся, решив, что это шутка. «Какое имущество? Он двадцать лет жил у нас на шее, у него даже приличных тапочек не было».
Но адвокат невозмутимо перелистывал страницы:
Участок в 115 квадратных метров в центре Москвы, переоформленный на меня два года назад.
Банковский счёт с суммой больше 12 миллионов рублей, где я был указан как получатель.
И письмо от деда Ивана, переданное через адвоката:
«Этот зять вечно ворчит, но 20 лет кормил меня, не дал пропасть.
Моя дочь ленива, а он тянул всё на себе. Я прожил долго и понимаю, кто хороший, а кто нет.
Не обязан был ему платить, но не мог уйти, не оставив ничего».
Я застыл на месте, слёзы выступили на глазах, и я не сразу осознал, что происходит.
Оказалось, он вовсе не был бедняком.
Этот участок родовое наследство, о котором он молчал все годы.
А деньги на счету его сбережения за всю жизнь, с процентами, ни разу не тронутые.
И он решил оставить всё мне тому, кого когда-то называл «нахлебником» и кому даже желал уйти.
В тот вечер я сидел один перед его фотографией, зажёг свечу и, глядя на его улыбку, прошептал:
«Прости, отец
Ты всю жизнь молчал, никому не позволяя быть у тебя в долгу, даже тому, кто считал тебя обузой».