Три дня Матрёна вычищала каждый уголок дома, будто не пыль была её врагом, а время, разделившее её с сыном.
Проснулась она затемно, хотя автобус должен был прибыть в деревню только после полудня. Всё равно спать не могла. Дмитрий возвращался домой после пяти лет, проведённых в Германии. Пять лет, в которые видела она его лишь на редких фотографиях и в прерывающихся видеозвонках из-за плохой связи.
На кухне тесто для куличей поднималось под чистым полотенцем. С вечера заготовила фарш для голубцов, заворачивала их один за другим до глубокой ночи. Голубцы томились на медленном огне, наполняя дом ароматом детства Дмитрия. Испекла и ватрушки с творогом любимое его лакомство с малых лет.
Матрёна посмотрела в зеркало в спальне. Аккуратно причесалась, повязала новый платок, купленный специально на ярмарке. Разглядывала морщинки у глаз. Пятьдесят восемь лет оставили свой след как и работа в поле, заботы о хозяйстве, тоска по единственному сыну.
«Узнает ли он меня?» подумала она, потом усмехнулась своей глупости. Она же его мать. Но он? Изменила ли его Германия? Говорит ли ещё по-русски? Не будет ли ему стыдно за старый дом, за пыльные деревенские улочки?
Соседки с утра похаживали мимо калитки, делая вид, что идут по делу, а на самом деле подсмотреть приготовления. «Сын Матрёны возвращается», шёпотом переговаривались они. «Теперь важный господин у немцев.»
Только те, кто растил детей и провожал их в чужие края, знают, что каждый день ожидания как маленькая вечность.
К полудню она накрыла стол в горнице, которую открывали лишь по праздникам. Скатерть вышитая, столовые приборы начищены, лучшие тарелки из серванта, что год пылился закрытым. В центре свежие цветы из сада в хрустальной вазе.
Закончив, вышла во двор и села на скамью под яблоней. Отсюда видна была дорога, можно было услышать автобус, когда он подъедет к остановке. До прибытия оставалось ещё несколько часов, но она была готова ждать. Сердце стучало, как у девушки перед первым свиданием.
Сколько таких родителей ждёт по деревням России? Сколько матерей считают дни между редкими приездами детей? Ни одна жертва не казалась слишком большой ради лучшей жизни сына, но цена одиночества порой тяжела.
Ближе к четырём вдалеке послышался гудок автобуса. Она встала, поправила платье, пригладила волосы. На мгновение замерла, словно черпая силы из земли под ногами, затем направилась к калитке.
Автобус остановился у сельской площади, подняв облако пыли. Из него вышли несколько человек старушка с сумками, двое подростков, мужчина средних лет. И наконец высокий молодой человек в тёмно-синем костюме, с чемоданом в одной руке и букетом цветов в другой.
Матрёна застыла. Это был он, и в то же время будто чужой. Выше, чем она помнила, стройнее, с коротко подстриженными волосами и осанкой, которая делала его чужим в деревенском пейзаже. На миг её охватила неуверенность.
Но тут молодой человек поднял взгляд. Глаза его вспыхнули, улыбка преобразила лицо. Он поставил чемодан и бросился к ней бегом.
«Мама!» крикнул он издалека.
И вдруг элегантный костюм перестал иметь значение. Это был её мальчик, бегущий из школы, подросток, помогавший в огороде, юноша, обещавший вернуться, как бы далеко ни уехал. В его глазах она увидела ту же теплоту, ту же любовь.
Подбежав, Дмитрий на секунду замер, словно хотел рассмотреть её, убедиться, что это она. Затем обнял так крепко, что у неё перехватило дыхание.
«Мама» прошептал он, уткнувшись лицом в её плечо. «Родная моя.»
Матрёна почувствовала, как по щекам текут слёзы. Не могла вымолвить ни слова. Держала его, как в детстве, боясь потерять в толпе. Пах он иначе дорогим одеколоном и чужой страной, но это был её мальчик.
«Пойдём домой», наконец сказала она, вытирая слёзы. «Я ждала.»
Дмитрий протянул ей букет белые розы. Поднял чемодан и подал руку. Они пошли по деревенской улице к дому, где окна были распахнуты настежь, а стол накрыт к возвращению сына.
Пока они шагали по пыльной дороге, Матрёна чувствовала, как годы одиночества тают, словно снег под весенним солнцем. Не важно, как долго он пробудет. Не важно, уедет ли снова. Сейчас он был здесь, рядом, и в этот миг мир казался идеальным.
Жизнь учит: сколько бы лет ни прошло, сколько бы вёрст ни разделяло, материнское сердце помнит каждый взгляд, каждую улыбку. И ни один успех, ни одна чужая страна не заменят сыну тепла родного дома.
