Логан замер, пока город вокруг продолжал жить своей суетливой жизнью. Он смотрел на лицо женщины, которую не надеялся увидеть снова уж точно не в таких обстоятельствах.
Алевтина Соколова. Его первая любовь. Единственная, если быть честным.
Девушка, которая когда-то уговорила его залезть на водонапорную башню, танцевала босиком под дождём и целовала его под трибунами после уроков, шепча мечты о Петербурге, стихах и мире куда больше их родного провинциального городка.
Но после выпускного она исчезла. Без записки. Без звонка. Просто пропала.
А теперь стояла тут, прижимая к себе двух дрожащих девочек на тротуаре перед бутиком Chanel, будто весь мир о ней забыл.
Он опустился на колени.
Прямо здесь, в своём дорогом костюме и итальянских туфлях, на грязном московском тротуаре.
«Аля» прошептал он снова, тише.
Она не могла поднять на него глаза.
«Я не хотела, чтобы ты видел меня такой», голос её дрожал. «Я чуть не убежала, когда узнала тебя.»
Двойняшки смотрели на него большими испуганными глазами. Одна дёрнула Алевтину за рукав.
«Мама, мне холодно.»
Сердце сжалось. *Мама.*
Он посмотрел на Алю, мягче, чем она помнила: «Они твои?»
Она кивнула. «Лиза и Соня. Им три года.»
У него перехватило дыхание.
Три года.
Девочки были вылитая она, но в изгибе подбородка, в том, как Соня щурилась на солнце было что-то знакомое. Его собственное.
Сердце колотилось.
«Они мои?»
Аля наконец подняла глаза, полные слёз. «Я не знала, как тебя найти. Пыталась но когда поняла, кем ты стал, подумала» Голос дрогнул. «Подумала, что тебе это не нужно. Меня. Их.»
Тишина повисла между ними, тяжелее всего, что он знал.
Не знал, сколько прошло времени.
Потом медленно, будто решение уже жило в нём, он снял пальто и накинул на плечи Алевтины. Аккуратно взял Лизу на руки, протянул руку Соне.
«Пойдёмте», твёрдо сказал он. «Пошли домой.»
В следующие дни СМИ бурлили.
«IT-миллиардер Логан Белов замечен с неизвестной женщиной и детьми в центре Москвы»
«Тайная семья затворника-магната?»
«От бездомной до пентхауса: женщина, которая разбила молчание Логана Белова»
Но Логану было плевать.
Плевать на заголовки.
Плевать на звонки встревоженных членов совета директоров.
Плевать на пересуды в светских кругах.
Потому что Аля и девочки спали наверху, в его пентхаусе в тепле, сытые и в безопасности.
И он наконец снова чувствовал *что-то*.
Через несколько недель Алевтина стояла у панорамных окон, глядя на горизонт.
«Я не принадлежу этому миру, Логан», тихо сказала она. «Ты это ты. А я просто»
«Ты их мать», перебил он. «Ты единственный человек, который когда-либо знал меня по-настоящему. Ты принадлежишь этому месту больше, чем кто-либо.»
Она повернулась к нему, глаза блестели. «Мне было страшно.»
«Мне тоже», прошептал он. «Но теперь нет.»
И опустился на колени не с кольцом, ещё нет но с открытым сердцем.
«Останься. Давай найдём решение. Вместе.»
И Алевтина осталась.
Не из-за денег. Не из-за пентхауса, прессы или роскоши.
А потому что парень, который когда-то взял её за руку в школьном коридоре, нашёл её снова теперь на самой холодной улице, в самый тёмный час её жизни.
И вместо того, чтобы отвернуться
Он повернулся *домой*.
К ней.
К их дочерям.
К жизни, которая всегда должна была быть их общей.
