«Неужели эта злая, похожая на загнанного зверя женщина его мать?» Ее слова: «Ты моя ошибка молодости» звучали в его ушах снова и снова.
О себе Лёша знал только то, что его нашли плачущим от голода и страха на пороге дома малютки. Мать, видимо, сохранила остатки совести завернула малыша в теплое одеяло, сверху повязала козью пуховую шаль и оставила кричащий сверток в картонной коробке. Видно, не хотела, чтобы Лёшка замерз.
Никакой записки с именем, датой рождения или другими сведениями о мальчике не было. Зато в его крохотной ладошке был зажат довольно крупный серебряный кулон, изображавший букву «А» единственное наследство от матери.
Кулон был особенный, не из тех, что продаются в каждом ювелирном, а авторская работа с клеймом мастера.
Сыщики попытались по этой зацепке найти бессердечную кукушку и привлечь ее к ответу, но дело зашло в тупик. Ювелир, создавший кулон, к тому времени уже умер от старости, а записей об этом изделии в его книгах почему-то не нашлось.
Так мальчика и записали в детдоме: Алексей Неизвестный. Так в стране появился еще один государственный ребенок.
Все детство ему пришлось провести в детдоме на полном гособеспечении. Ему страшно не хватало родительской любви, и он мечтал лишь об одном когда-нибудь найти маму и папу.
«Наверное, случилось что-то ужасное, раз мама так поступила. Она обязательно найдется и забере меня», думал он, как, вроде бы, думали все его несчастные «братья по судьбе».
Когда он выпускался «в большую жизнь», воспитательница повесила ему на шею кулон и рассказала его историю.
«Значит, мама хотела, чтобы я нашелся?» спросил парень.
«Возможно! А может, ты просто случайно сорвал кулон с ее шеи. Маленькие дети любят хватать. Ведь он был зажат в твоем кулачке без цепочки!» предположила женщина.
Лёша получил от государства небольшую квартирку тесную, но свою. Поступил в техникум, окончил его, устроился в автосервис.
***
С Альбиной он познакомился случайно: они буквально столкнулись на улице. Точнее, сначала просто налетели друг на друга, и у девушки из рук выпали модные журналы, которые она прижимала к груди. А потом уже лбами, когда Лёша бросился извиняться и собирать разбросанные страницы.
Удар был такой силы, что у обоих из глаз посыпались искры и потекли слезы. Они так и сидели на тротуаре, прохожие их обходили, а они улыбались друг другу сквозь слезы. Тогда Лёша понял влюбился раз и навсегда.
«Я должен загладить свою вину! Приглашаю вас в кафе!» предложил он.
Альбина сама удивилась, как легко согласилась. Парень казался ей милым в своей медвежьей неуклюжести, почти родным.
«Знаешь, Лёшка! Мне кажется, я знаю тебя всю жизнь!» сказала она уже через пять минут знакомства.
«Не поверишь! Я чувствую то же самое!»
Они стали встречаться, их привязанность была так сильна, что они не могли прожить и часа без звонков и сообщений. Чувствовали друг друга на расстоянии.
Стоило Алексею где-то порезаться или ушибиться на работе, как Альбина тут же звонила и спрашивала, все ли в порядке.
«Ты это я! А я это ты!» как-то сказал ей Лёша. «Жаль, что не могу представить тебя своим родителям. У меня их нет».
«Зато у тебя есть я! И мои родители тебя точно полюбят».
***
«Как это твой парень из детдома?! Ты с ума сошла? Они все там злые, неадекватные!» схватившись за сердце, Лидия Васильевна, мать девушки, плюхнулась в кожаное кресло.
«Мама, но Алексей добрый, веселый! Нельзя всех под одну гребенку!» попыталась защитить девушка.
«Правильно, дочка! Сначала надо познакомиться, а потом судить!» вступился за нее отец, Иван Романович, кадровый офицер. «Приводи, поговорим. Тогда и решим, паниковать или нет».
«Ваня! Ты не понимаешь! Не для того мы растили дочь, чтобы она вышла замуж за человека без роду, без племени! А вдруг его родители отбросы общества?!» закричала женщина.
«Вот и разберемся, когда увидим!» нахмурился муж.
Лидия Васильевна больше не спорила, молча ушла в свою комнату, хлопнув дверью.
Иван Романович подмигнул Альбине:
«Ничего, дочка, прорвемся!»
***
В назначенный день Алексей, в новом костюме, с двумя букетами (для Альбины и будущей тещи) и тортом, стоял на пороге.
Радостная Альбина провела его на кухню.
«Мама, папа, знакомьтесь это мой Лёшка!»
Отец пожал ему руку, Лидия Васильевна взяла цветы и вдруг побледнела. Она словно онемела.
«Извините, я, кажется, немного перенервничала», наконец проговорила она.
За обедом между делом спросила:
«Алексей, у вас такой необычный кулон. Видно, что вещь уникальная».
«Это единственное, что осталось от матери. Когда меня нашли, я сжимал его в руке».
Лидия Васильевна больше не проронила ни слова. Она не ела, лишь ворошила горошек на тарелке.
А Ивану Романовичу зять, похоже, понравился. Они нашли общие темы: футбол, лыжи, рыбалка.
«Отличный парень!» сказал он, когда Алексей ушел.
«Какой он отличный?!» вдруг закричала Лидия. «Ни лица, ни манер! Говорить не умеет, наглец!»
«Люда, ты с ума сошла? Что он тебе сделал?» удивился Иван.
Но Лидия была неумолима. Она повернулась к дочери:
«Ты должна с ним расстаться! Немедленно!»
***
«Что делать?!» в голове у нее метались безумные мысли. «Как они могли встретиться на этом огромном свете?!»
Она подняла заплаканные глаза на старую фотографию, спрятавшуюся
