**5 июля, 2024**
Ранним утром, когда солнце только-только поднималось над полями, наполняя деревню мягким золотистым светом, воздух пах свежескошенной травой и тёплой землёй. В этой тишине раздался голосок маленькой Лизы девочки с глазами, как васильки, и двумя аккуратными косичками:
Бабуль, ну когда уже можно идти? Я же обещала Маше и Кате! Мы хотели на речку купаться, загорать и песни петь! Там вода такая чистая, что видно даже пескарей! Ну пожалуйста!
На крылечке сидела Анна Петровна, вытирая пот со лба. Её руки, изборождённые морщинами, крепко сжимали тяпку. Глядя на внучку, она вздохнула в её взгляде смешались усталость и нежность.
Лизанька, родная, тихо сказала бабушка, у твоих подружек родители дома, всё успевают. А у нас с тобой только друг на друга. Кто огород полет, если не ты? Картошка сама не вырастет, а хлеб на столе не сам появится.
Лиза потупила взгляд, но в её глазах не было обиды только упрямство. Она знала: если быстро справится, то успеет к подругам. Сжав губы, она принялась за прополку, выдёргивая сорняки, которые душили хрупкие огурцы. Каждый вырванный пырей казался маленькой жертвой ради свободы.
Когда последний сорняк был выдернут, Лиза вскочила, отряхнула колени и радостно крикнула:
Всё, бабуля! Можно идти?
Иди, ласточка, кивнула старушка. Только не задерживайся, к вечеру дождь собирается.
Лиза помчалась по пыльной дороге, оставляя за собой звонкий смех, будто колокольчик в тишине. Анна Петровна смотрела ей вслед, и сердце сжималось. «Откуда в ней столько сил? думала она. Откуда этот свет, который не гаснет, сколько ни крути?»
В этот момент к калитке подошла соседка, Марфа Семёновна, женщина с добрым лицом и тёплым голосом.
Ань, прошептала она, видела сегодня Светку на базаре. В короткой юбке, накрашенная. Говорит, Лизу заберёт.
Анна Петровна побледнела, будто земля ушла из-под ног.
Появилась прошептала она. Двенадцать лет не было, а теперь вдруг вспомнила?
Я ей сказала: «Ты бросила их, а теперь решила вернуть?» А она засмеялась, будто шутка. Как будто Лиза вещь, которую можно взять и бросить, когда вздумается.
Что же мне делать? всхлипнула Анна Петровна. Она мать по бумагам, а я я просто бабка. Но Лиза вся моя жизнь. Я её с пелёнок растила, ночами у кровати сидела, когда болела. А теперь Светка пришла и хочет её забрать?
Горло сжало, в глазах потемнело. Анна Петровна опустилась на скамью, прижимая руки к груди. Одна мыснь не давала покоя: закон на стороне Светланы, а что значат её слёзы перед судом?
Светка ворвалась в их жизнь, как ураган. Сын, Сергей, был без ума от неё. Но Светлана брала только деньги, а душу не принимала. Анна Петровна сразу поняла: не жена, а хищница.
Потом всё изменилось: Светка родила, отдала Лизу бабушке и исчезла. Сергей, измождённый, изредка навещал, но в глазах его уже не было огня.
Сынок, как-то спросила мать, почему ты так худой? Деньги-то есть?
Мам, тихо ответил он, все уходят на Светкины капризы. Мне и на хлеб не хватает.
Пусть живёт по средствам! всплеснула руками Анна Петровна.
Но разговор прервался: вскоре Сергея забрали в больницу. Диагноз рак. Перед смертью он признался:
Мам, Лиза не моя. Светка изменяла с Витей, моим другом. Я знал, но принял её ради Лизы.
Анна Петровна рыдала, но отдавать девочку не собиралась. Лиза стала её смыслом, радостью и болью.
И вот Светлана снова на пороге холодная, с пустым взглядом.
Здравствуйте, Анна Петровна, сухо сказала она, не глядя в глаза. Я забираю Лизу. Вам тяжело. В городе у неё будет хорошая школа, кружки.
Переговоры длились часами. Светка давила, угрожала. Анна Петровна отдала все сбережения деньги на форму, книги, зимние сапоги. Дом опустел. На обед только картошка с огорода.
Но Марфа Семёновна не бросила:
Давай продавать закатки с погреба,
посоветовала торговать на рынке,
научила Лизу уговаривать покупателей.
Так началась их новая жизнь: бабушка, внучка и тётя Марфа продавали солёные огурцы, варенье и лечо. Лиза оказалась прирождённой торговкой её улыбка манила людей.
Умничка! хвалила Марфа. За день столько продала! Теперь купим тебе сапоги а то в резиновых ходишь, как на даче.
Однажды у прилавка появился высокий мужчина в косухе. Марфа присмотрелась и сердце ёкнуло.
Витя? ахнула она. Серёгин друг!
Мужчина взглянул на Лизу и тихо спросил:
Чья девочка?
Серёжина дочь.
Он умер.
Виктор замолчал, боль мелькнула в глазах. Потом взглянул на Лизу и что-то переменилось в нём.
Лиза, сказал он мягко, я куплю всё. Потом пойдём к бабушке, поговорим.
Девочка доверчиво кивнула.
Когда они пришли во двор, Анна Петровна увидела в мужчине черты внучки и сына.
Витя, не разлучай нас, прошептала она. Я без неё не смогу.
Не бойтесь, твёрдо сказал он. Я её не заберу. Но пойдём в магазин пусть выберет, что хочет.
В магазине Лиза попросила только 200 грамм конфет. Виктор усмехнулся:
Нет, сегодня праздник! Торт, колбаса, лимонад, пирожные!
Вечером в деревне было веселье. Соседи собрались посмотреть на «того самого Витьку», отца Лизы.
Папа прошептала Лиза. Если ты меня заберёшь, бабуле будет плохо?
Никогда, обнял он её. Мы будем вместе. Всей семьёй.
Девочка, которая торговала бабушкиными соленьями, и таинственный гость, изменивший её судьбу