Мы должны отдать его в детдом, он нам не нужен!» — заявил муж, как только я родила

Надо отдать его в детдом, он нам не нужен! заявил мне муж после родов.
Это наш сын! Ольга вздрогнула, будто от удара. Ты ослеп? Не видишь, что с ним? Сергей отпрянул от кроватки, словно от гадюки.
Палата, пропахшая стерильностью и смесями, вдруг сжалась до размеров гроба. Малыш, ради которого она терпела девять месяцев тошноты и страха, спал с ангельским спокойствием. Крохотная ладошка с неровными пальчиками выглядывала из-под одеяла словно немой укор судьбе.
Ольга прикрыла дефектную кисть своей. Тепло детской кожи стало клятвой никогда не предать, не отступиться.
Калека нам не нужен, Сергей бросал слова, не глядя на сына. Перегар с его дыхания смешивался с запахом хлорки. Сдадим в дом малютки. Родим нормального
Внутри что-то надломилось последний осколок веры в «долгую и счастливую жизнь».
Ты говоришь о своей крови, её голос звенел ледяной ясностью.
Не моя! он дёрнул плечом, сбрасывая груз. У меня такого урода быть не может!
Дождь стучал в стёкла «Жигулей», когда они ехали домой. Капли выбивали дробь по крыше похоронный марш по мечтам. Отец молча сжимал руль, мать прижимала к груди люльку с драгоценной ношей.
Комната готова, Татьяна разорвала тишину. Пелёнки выглажены. Кроватка рядом с твоей.
Ольга не отрывала взгляда от пухлых щёк. Аккуратный носик. Длинные ресницы. Её маленькое чудо.
Назову Артёмом. В честь деда, сказала она, ловя в зеркале заднего вида слезу отца.
Деревня встретила их шквальным ветром. Отец раскрыл зонт-шатёр, укрывая малыша. Домашнее тепло окутало запахами свежего хлеба и смолистых дров.
Ночью, вслушиваясь в неровное дыхание сына, она клялась звёздам за окном: «Сделаю его счастливым. Научу не стыдиться себя».
Пять лет спустя Тёма сидел на крыльце, высунув язык от усердия. Упрямые пальчики сражались с пуговицами куртки.
Сам! ворчал он, отмахиваясь от материнской руки. Пять минут борьбы и победный крик: «Получилось!»
Жизнь текла чередой маленьких побед. Ранние поездки на рынок с овощами. Ночная возня со старой швейной машинкой. Стук топора за домом, где дед учил внука: «Мужчина не в руках, а в стойкости. Держись прямо, как сосна».
В семь лет Тёма вернулся из школы, стиснув губы. На расспросы бросил: «Назвали клешнёй».
А я сказал, что клешни у раков, пожал он плечами, заставляя мать прятать улыбку.
К четырнадцати годам старый компьютер из сарая стал его миром. Экран мигал зелёными строчками кода, когда он позвал мать:
Смотри! Я написал программу для расчёта траекторий!
Татьяна ворчала на ночные бдения, но Владимир хохотал: «Пусть учится! Из парня выйдет новый Ломоносов!»
Судьба, казалось, благоволила им. Пока в одно осеннее утро не зазвонил телефон
Парень сам дорогу найдёт, мать. Не мешай.
В шестнадцать лет Тёма впервые протянул матери смятые купюры. Первый гонорар за сайт местного магазина.
На продукты бабушке с дедом, сказал он, выпрямляясь с гордостью взрослого.
Он вырос незаметно, как молодой дубок. Голос окреп, стал глубже, напоминая бас деда. Лишь глаза остались прежними цепкими, замечающими то, что ускользает от других.
Ольга сидела на веранде, вдыхая смолистый воздух. Из комнаты сына доносился стук клавиш монотонный, как дятел в лесу. Сердце сжалось от предчувствия: город рано или поздно позовёт его, как маяк.
Не спится? Владимир опустился рядом, поправляя клетчатый плед.
Боюсь отпускать, призналась она, будто вновь держала младенца. Уйдёт.
Старик долго смотрел на звёзды, сверкавшие, как искры в печи.
Не держи. Ткнул пальцем в небо. Орлам нужны просторы. Но гнездо своё не забудут.
Восемнадцатилетие Тёмы совпало с первым крупным заказом. Утром курьер привёз коробки с техникой мощный ноутбук, мониторы с кристальным изображением.
Заказчик из Москвы прислал, коротко пояснил он, распаковывая всё на кухонном столе. Работа удалённая.
С этого дня размеренная жизнь завертелась. Сначала провели высокоскоростной интернет Тёма уговорил монтажников из райцентра протянуть линию. Потом обновили мебель, купили холодильник с сенсором.
Ольга наблюдала, как сын уверенно обсуждал контракты, решал вопросы с подрядчиками. От застенчивости не осталось и следа речь стала чёткой, насыщенной терминами вроде «интерфейс» и «алгоритмы». Для неё это звучало как заклинания, но главное её мальчик стал опорой семьи.
Переведу на карту, бросил он однажды, не отрываясь от экрана. Купи себе платье.
Зачем? она растерялась, теребля край фартука.
Тёма снял очки, мягко улыбнувшись. За стёклами его глаза казались огромными, как озёра в лесу.
Ты заслуживаешь большего, чем старые кофты.
Сумма на карте заставила её схватиться за стул. Но настоящее потрясение ждало впереди.
В разгар лета, когда воздух дрожал от зноя, во двор въехал джип с логотипом строительной фирмы. Молодой прораб в каске обошёл дом, щёлкая фотоаппаратом и меряя стены дальномером.
Объясни! потребовала Ольга, когда незнакомец уехал.
Сын вертел в пальцах яблоко привычка с детства, когда нервничал.
Дом ветшает. Фундамент просел, крыша течёт. Зимой дует из щелей.
Где деньги? она до сих пор не верила, что её мальчик с больной рукой зарабатывает больше, чем все соседи.
Я в команде разработчиков, он покраснел, как в детстве. Делаем сервис для миллионов.
Владимир, молча слушавший, хлопнул внука по плечу так, что тот чу