После развода я поклялась больше не выходить замуж, решив посвятить жизнь единственной дочери. Но судьба распорядилась иначе в нашу жизнь вошёл мужчина, добрый, внимательный, и, что важнее всего, нашедший общий язык с моей девочкой. Светлана души в нём не чаяла, а в её глазах я видела ту самую детскую уверенность: рядом с ним она в безопасности.
Когда он сделал предложение, я засомневалась. Но дочь обняла меня и прошептала: «Мама, соглашайся, пожалуйста». И я сказала «да».
В день свадьбы всё было прекрасно. Светочка стала нашей маленькой цветочницей, ей доверили нести корзинку с лепестками. Но когда заиграла музыка, и она должна была шагать к алтарю её нигде не было.
Мы обыскали весь зал, пока не нашли её запертой в чулане. Плачущую, но всё ещё сжимающую в руках корзинку.
Выйдя, она посмотрела на меня растерянно и тихо спросила: «За что меня наказали, мама?» Потом дрогнувшим пальчиком указала на того, кто её запер.
Меня разбило, когда я узнала, кто это сделал и почему.
Она указала на Нину мою свекровь.
Когда я потребовала объяснений, та холодно бросила: «Она мне не родная внучка. Цветочницей должна быть Машенька, моя кровь».
Гости замерли, потрясённые.
Без лишних слов Нину вывели из зала она так и не поняла, что совершила.
Я опустилась перед Светой на колени, гладя её влажные от слёз щёки, и прошептала: «Это всё ещё твой момент, если ты хочешь».
Она кивнула, решительно сжав кулачки.
Музыка зазвучала снова, и в тишине, полной восхищения, Светлана пошла по ковровой дорожке под трогательные аплодисменты.
Маленькая, но невероятно стойкая, она рассыпала лепестки с грацией, достоинством и недетской смелостью.
В конце она подбежала ко мне, сияя, и торжественно прошептала: «У меня получилось».

