Седые в бороду. История жизни

Седые виски. Житейская история
Нормально. Как всегда.
Федя, Феденька, пойдём ужинать! Я пельмешки налепила, как ты любишь. Ну давай, а?
Не голоден я.
Федя, Феденька, ну как же так? Я тебя ждала, без тебя не садилась.
Тань, ну что ты пристаёшь, как банный лист, ей-богу! Надоела ты мне, сил моих больше нет. Ты что, маленькая, без меня и поесть не можешь? Через рот пронесёшь?
Федя, ну не злись, ладно?
Тьфу! Уже слушать противно! Тебе самой не надоело? Чего ты передо мной тут юлишь? Ты что, не понимаешь? Ты меня своей заботой душишь, поняла? Дышать нечем с тобой. Удушливая ты, и забота твоя такая Всё надоело, Тань, сил нет. Не живу я с тобой, мучаюсь. Это твоё «Федя, Феденька»! Сколько раз говорил я и так слышу!
Федя, выпей хоть стопочку, полегчает. Отдохнуть тебе надо, устал ты. Таня виновато смотрела на мужа и теребила край фартука.
Дура ты, ей-богу, или прикидываешься? И фартух этот напялила! Другая у меня есть, поняла? Другая! Её люблю, ей одной дышу! Ухожу я от тебя, Тань.
Уходишь? Хорошо подумал? Ты не смотри, что я тихая, дороги назад не будет. Ты меня знаешь. Уйдёшь так уходи, но назад не жди. А нужен ли ты другой? Думаешь, мне легко сидеть за столом и знать, что у тебя другая? Подумай, Федя, так ли сильна твоя любовь, чтобы ради неё семью в миг разрушить?
Не вернусь, не надейся.
Федя, не разувшись, прошёл в спальню. На чистых домотканых дорожках остались грязные следы от сапог. Достав рюкзак, он начал складывать свои нехитрые вещи. Окинув взглядом комнату, Фёдор, не глядя на Таню, вышел в сени. Пока шёл с одного конца деревни в другой, в голове роились мысли.
Зачем так? Правильно ли он поступает, уйдя от жены? Ведь больше 20 лет прожили вместе, сын хороший, военный. Правда, далеко, только по телефону общаются. Не наездишься в такую даль. Интересно, как сын к разводу отнесётся? Да он уже взрослый, поймёт. Всё в Феде перегорело, даже уважения к жене не осталось. Из-за этого её вечное «Федя, Феденька»! Давно всё знает, а молчит, в глаза заглядывает. Другая бы давно в лицо прыгнула, поцарапала, а эта только молча с укором смотрит. Как её уважать, если она сама себя не уважает?
Да ещё эта её старина. Совсем с ума съехала. Нормальная баба была, а теперь зациклилась на том, что ей нужна кухня под старину с самоваром, домоткаными дорожками. Как дурочка, по всей деревне половики собирала, пол на кухне разломала, чтобы досками обшить.
Нет, Стелла совсем другая. У неё и имя говорит само за себя. Женщина с характером. И не скажешь, что молодая но постарше сына. Могла бы невесткой стать, а стала женой. С ней Фёдор снова молодым себя почувствовал, задышал по-новому. Никаких тебе пирогов, борщей и половичков. Она даже говорит не так, как Танька. Та совсем в своей старине утонула не только в доме, но и в голове. У Стеллы всё по-современному: яркие шкафы, модная одежда. Да и фигура не то что у Таньки та совсем себя запустила, расплылась, как баржа. Всё ходит, в рот ему заглядывает, угодить пытается. Молодец, что ушёл. Давно надо было.
***
Таня сидела посреди кухни, смотрела на грязные пятна на дорожках и беззвучно плакала. Ведь он так ничего и не понял! Не понял, зачем вся эта старина, половики, самовар. А она надеялась, дура! И эти пятна будто по сердцу грязным сапогом прошлись.
Оглядевшись, Таня встала и зло начала срывать с пола дорожки. Кому они теперь нужны? Ничего он не помнит, ничего святого в нём нет! А та-то вообще пигалица она чуть старше их сына, эта Стелка. Вернулась в деревню вся такая модная, красивая. И сразу в контору колхозную втесалась. За два года до старшего экономиста дослужилась. Голова колхоза в неё втюрился, часто вместе время проводили. Но из семьи не ушёл одно дело крутить роман, другое семью ломать. А Федя-то как телёнок махнула ему, он и пошёл. Только нужен ли он ей? На зарплату ветеринара особо не разгуляешься. Ну да ладно, он свой выбор сделал.
***
Вспомнила Таня тот год, когда они с Федей поженились. Молодые, горячие им всё нипочём. Нет денег? Не беда, у них целый погреб картошки. Пусть мелкая! Вечером разведут костёр на улице, сидят, прижавшись друг к другу. Прогорит костёр в горячую золу картошку закопают. Потом едят её прямо в кожуре, лица чёрные, а им и вкусно, и весело.
Поселили их в избушку, где раньше бабка одна жила. Бабку дети забрали, а дом колхозный. Таня в этом доме настоящее богатство нашла домотканые дорожки, самовар, мебель старинная. Она всё отмыла, половики на речке полоскала, с Федей вместе. Навела уют. Придут с работы чай из самовара пьют.
Вспомнила, как мечтали о большом доме с кухней под дерево, с самоваром, резными шкафами. Чтобы потом, когда состарятся, сидеть вот так и молодость вспоминать.
Когда Таня узнала, что Федя загулял, она решила: если сделает кухню, как тогда, он вернётся.
Но ни кухня, ни половики счастья не вернули.
***
Не подавала Таня вида, что плохо ей. На работе держалась, даже с Федей здоровалась, будто ничего не было. А он сначала стороной обходил, потом успокоился.
Федя всё тянул, на развод не подавал. А потом как-то сник, когда Таня конверт ему передала мол, на развод подала. Даже ревниво посмотрел ей вслед. Думал, рыдать будет, а она цветёт и пахнет.
***
Тань, я вот зачем пришёл. Дом вроде как совместный, а живёшь ты в н