Андрей долго размышлял над словами старика Ефима. «Тебе нужна женщина в доме.» Да, он понимал, что тот прав. По вечерам, возвращаясь в пустую квартиру, его давила тишина. Холодные стены и запах немытого белья, оставшегося от Светланы, напоминали о потере сильнее, чем само кладбище.
Через несколько месяцев соседи начали намекать. «Андрей, на рынке появилась молодая вдова, может, познакомишься» «В церкви девушка скромная ходит, тебе слово замолвлю» Но ничто не трогало его. До того дня, когда Ефим взял его под руку и привёл в дом дальней родственницы Жени.
Женя не была красавицей по деревенским меркам. Лицо круглое, нос слишком крупный, глаза блеклые, походка тяжёлая. Бабы шептались: «Бедный Андрей, после Светланы на кого угодил.» Так и прилипло к ней жестокое прозвище «уродина».
Но что не видели люди так это её кротость. Женя терпеливо стряпала, носила воду из колодца без жалоб и, главное, умела слушать. Андрей, месяцами не находивший, кому излить душу, открыл в ней редкое спокойствие.
Свадьба была скромной два свидетеля, батюшка да пара свечей. Андрей не почувствовал страсти, но ощутил другое якорь. А после долгих лет бури якорь дороже любой красоты.
Сперва люди смотрели на него с жалостью. «Женился, лишь бы не быть одному.» «Не повезло с бабами.» Но постепенно шепоты стихли. Дом Андрея, прежде пустой и безжизненный, теперь пах тёплым хлебом и сушёной мятой. В долгие зимние вечера Женя читала ему старые книги, оставшиеся от Светланы, и он закрывал глаза, чувствуя, как боль притупляется.
Однажды Ефим заглянул к ним. Застыл на пороге, глядя, как Женя шьёт у окна, а Андрей колет дрова. Усмехнулся в седые усы и прошептал:
Красива или нет не важно. Важно, что вы обрели друг друга.
Андрей взглянул на него и впервые после похорон искренне улыбнулся. Пусть деревня зовёт её «уродиной», но для него Женя стала нежданным даром доказательством, что настоящая красота не в лице, а в тишине, что поселяется в душе.
И в этой тишине Андрей наконец почувствовал он снова жив.
