«Время познакомиться с акулами», прошептала моя невестка перед тем, как столкнуть меня за борт. Мой сын наблюдал, улыбаясь, как море поглощает меня. Его цель? Завладеть моим состоянием в восемьсот миллионов рублей.
«Выход к акулам», пробормотал я, шагнув с яхты. Атлантический океан сомкнулся надо мной. Я видел, как голубое небо растворяется в воде, сменяясь ледяным удушьем. Еле выбравшись на поверхность, я откашлялся, хватая ртом воздух, и в последний раз увидел их моего сына Дмитрия и его жену Анастасию, прислонившихся к перилам с бокалами шампанского в руках.
В семьдесят один я уже не был тем ловким парнем, что в молодости справлялся с любыми трудностями, но годы утренних заплывов на Чёрном море научили меня выносливости. Ноги горели, но выжить для меня не было проблемой. Я поднялся с самого дна сын простого строителя стал владельцем сети элитной недвижимости, чьё состояние перевалило за восемьсот миллионов. А теперь моя же кровь выбрасывала меня за борт, как ненужный хлам.
Годами я чувствовал, что улыбка Анастасии не искренность, а холодный расчёт. Всё ради дорогих нарядов, публикаций в соцсетях и «планов на будущее», над которыми она лишь посмеивалась. Дмитрий, мой единственный сын, после университета плыл по течению, размякший от роскоши. Я верил, что он остепенится, станет таким же крепким, каким был я. Но той ночью, в свете яхтенных огней, я понял: его стержнем стала Анастасия.
Солёная вода жгла глаза, но я плыл к силуэту берега. Расстояние казалось бесконечным, но яростнее прилива было предательство. К тому моменту, как я выполз на каменистый пляж, мышцы кричали от боли, но ум прояснился, как давно не бывало.
Если они хотели сломить меня пусть. Пусть вкусят победу. Но когда они вернутся в мой дом, уверенные в своей безнаказанности, я встречу их там. И преподнесу «подарок», который они не забудут.
Через три дня Дмитрий и Анастасия вернулись в московский офис с безупречной легендой. «Трагический случай», повторяла Анастасия сотрудникам, её глаза блестели, пока она принимала соболезнования. Они рассказали береговой охране, что я упал за борт, слишком стар, чтобы спастись. Тело не нашли только официальные заявления.
В кабинете, пахнущем дубом, они разлили шампанское. Смеялись так, будто победа уже в кармане. Но когда Анастасия взяла пульт, на экране вместо новостей возникло моё лицо.
«Сюрприз», прозвучало в записи. Мой голос был твёрдым и спокойным.
Бокал выпал из руки Дмитрия. Анастасия застыла, не в силах вымолвить слово.
«Видео говорит само за себя. Если вы это видите, значит, попытались отобрать то, что мне стоило жизни. Хотите денег? Пусть. Но сначала узнайте правду о своём наследстве».
Я предвидел предательство. Мой адвокат, которому я доверял со времён юности, помог создать фонд. В случае моей насильственной смерти деньги переходили Дмитрию, но с условием: каждый рубль пойдёт на благотворительность, помощь ветеранам и стипендии. Анастасия всегда смеялась над моими пожертвованиями, называя их «стариковскими угрызениями». Она и не догадывалась, что это был мой запасной выход.
«Восемьсот миллионов», сказал я на записи, «и ни копейки не достанется вам. Если только не заработаете их, как я: кирпичик за кирпичиком, сделку за сделкой, ценой пота и крови».
Запись оборвалась, оставив в комнате гробовую тишину.
А затем последовал настоящий удар. Я вошёл в дверь кабинета живой. Костюм отглажен, осанка прямая, лишь шрам на лбу выдавал морскую схватку. Дмитрий побледнел, его колени задрожали, словно он снова был ребёнком, пойманным за воровством конфет. Анастасия же стояла неподвижно, её глаза сузились, как у картёжника, идущего ва-банк.
«Ты должен быть мёртв», прошипела она.
«А вот и нет», ответил я. «И это мой подарок вам обоим: свобода. Свобода от меня, от денег, которые для вас явно дороже семьи. К утру вы покинете этот дом, мою компанию, всё, что у меня есть. Я больше не ваш отец. Теперь вы предоставлены сами себе».
Анастасия не из тех, кто сдаётся без борьбы. «Ты не можешь нас просто вычеркнуть!» закричала она, мечась по комнате, как загнанный зверь. «Дмитрий твой сын! Ты обязан ему всем!»
Дмитрий молчал, на лбу выступил пот. Он смотрел на нас, разрываясь, но слишком трусливый, чтобы сделать выбор.
«Я ему что-то должен?» рявкнул я. «Я дал ему всё: образование, место в компании, право голоса. И что он сделал? Стал сообщником в убийстве собственного отца!»
Анастасия усмехнулась. «И кто тебе поверит? Старик с бредовыми обвинениями против сына? У тебя нет доказательств».
«Ошибаешься», сказал я.
Из ящика стола я достал водонепроницаемый чехол, который взял с собой перед тем, как Анастасия столкнула меня. Внутри была камера на её записи чётко слышался её шёпот: «Время акул», и смех Дмитрия.
Кровь отхлынула от лица сына. Анастасия бросилась на меня, но я отступил. «Одна копия уже у моего адвоката. Вторая в надёжном месте. Попробуйте что-то сделать и всё всплывёт».
Битва была окончена. Дмитрий рухнул в кресло, закрыв лицо руками. Анастасия медленно направилась к двери, её лицо стало каменным. «Ты жестокий человек, тихо сказала она. Тебе не нужен сын, тебе нужен солдат. Может, ты когда-то и умел любить».
Её слова ранили, но ненадолго. Я любил сына. Где-то в глубине души люблю до сих пор. Но любовь больше не ослепляла меня.
Наутро их чемоданы стояли у дверей. Я молча наблюдал, как они уходят, гравий хрустел под их ногами, словно рвались последние цепи.
Впервые за много лет в доме воцарилась тишина слишком громкая. Я зашёл в кабинет, налил кофе и опустился в кожаное кресло, которое отвоевал обратно. Моя сила осталась при мне, жизнь тоже.
Но деньги больше не радовали. Предательство лишило их блеска. И тогда
