Бывают моменты, когда терпение лопается, как мыльный пузырь. Вот просто бах! и всё, конец. У меня это случилось в самый обычный вечер, пока я жарила котлеты.
День выдался хоть святых выноси. На работе аврал, шеф довёл до белого каления, а тут ещё звонок от Руслана: «Лиз, мама заедет, она в центре была». Ну да, конечно. Когда Елена Викторовна просто так «заезжала»? Всегда в самое неудобное время.
Стою у плиты, переворачиваю котлеты. В висках стучит, спина ноет, а руки сами мешают салат. Туда-сюда, туда-сюда. Так хочется рухнуть на диван, включить «Кухню» и забыть про весь мир
Лиза! раздаётся с порога. Ты где?
Вот и она. Даже не оборачиваюсь знаю, сейчас прошагает в своих фирменных туфлях по коридору, заглянет на кухню
А, вот ты где, Елена Викторовна усаживается за стол, достаёт телефон. Налей мне чаю, да бутерброд сделай. Устала жутко.
Я замираю. В голове будто щёлкнул выключатель. Три года. Три года я слышу эти приказы: «принеси», «подай», «сделай». Как будто я не жена её сына, а домработница, которой забыли дать зарплату.
Чайник на столе, говорю ровно. Хлеб в хлебнице.
Тишина. Такая густая, что можно ножом резать. Краем глаза вижу, как свекровь медленно поднимает голову.
Что-что? её голос становится ледяным. Это как понимать?
Выключаю плиту. Вытираю руки полотенцем тем самым, в горошек, что она подарила на новоселье. «Для уюта», сказала тогда. Поворачиваюсь к ней.
Я не прислуга, говорю тихо. Я тоже устала. Если нужна помощь просите нормально, а не приказывайте.
И тут, как по сценарию, в кухню входит Руслан. Замирает, глаза круглые. Смотрит то на меня, то на мать. Ну да, он же конфликтов боится, как огня.
Русланчик! взвизгивает Елена Викторовна. Ты посмотри, как твоя жена разговаривает! Я всего лишь попросила
Не даю ей договорить. Поворачиваюсь к мужу:
Рус, говорю. А ты сам-то меня уважаешь?
За окном гудят машины, котлеты остывают, а мы трое застыли, как в плохой пьесе. И вдруг чувствую спокойно. Будто камень с души свалился. Надоело. Надоело быть удобной, тихой, безголосой. Руслан смотрит то на меня, то на мать, и я вижу: он в шоке. Впервые за всё время его скромница-жена показала характер. Ну что, дорогой, теперь твой ход.
Прошла неделя. Неделя молчаливой войны: Елена Викторовна демонстративно не разговаривала со мной, только вздыхала, проходя мимо. Руслан метался, как заяц между волками. А я я впервые почувствовала себя не тряпкой, а человеком.
Вечером сижу в гостиной, свернувшись калачиком в старом кресле. Единственное, что Руслан сумел вынести из родительского дома после смерти отца. Свекровь тогда скандалила: «Как можно память из дома выносить!» Хотя, думаю, ей просто не хотелось отпускать сына.
Читала книжку мама говорит, романы помогают отвлечься. Но буквы пляшут перед глазами, а мысли крутятся вокруг одного: почему всё так сложно? Почему нельзя просто жить своей семьёй, без контроля, без приказов
Лиз вздрагиваю. Руслан стоит в дверях растрёпанный, растерянный. Мой парень, который так и не стал мужчиной.
Ты чего не спишь? спрашиваю, откладывая книгу.
Да так думаю.
О чём?
Он заходит, тяжело садится на диван. Смотрит на руки.
Ты какая-то холодная стала. Мама говорит
Давай без мамы, перебиваю. Просто ты и я. Рус, ты помнишь, почему я за тебя вышла?
Он поднимает глаза:
Ну потому что любила?
Потому что полюбила уверенного парня, который сам принимал решения. Помнишь, как ты предложение делал? Прямо на катке, перед всеми. А мама была против говорила, рано ещё
Ну да, слабо улыбается. Тогда впервые её не послушал.
И правильно. А теперь что? Теперь она решает, как нам жить? Рус, наклоняюсь к нему, ты вырос в доме, где мама всё решала за тебя. Но в нашем доме так не будет. Я не служанка ни тебе, ни ей. Я жена. Партнёр. Понимаешь?
Тишина. Только старые часы тоже подарок свекрови тикают: тик-так, тик-так Отсчитывают секунды нашей семейной жизни.
Если для тебя жена это бесплатная прислуга, может, нам стоит подумать
Ты что, развод хочешь? дёргается он.
Нет, дорогой. Я просто устала быть нянькой для взрослого мужчины. Знаешь, вдруг смеюсь, твоя мама хоть и многое делает не так, но она хотя бы честна. Она командует. А ты ты прячешься за её спину, когда нужно решение принять, и за мою когда дело сделать.
Он молчит. Долго. Вижу, как скулы напрягаются. Потом вдруг спрашивает:
А помнишь, как познакомились?
В парке. Ты с Барсиком гулял.
Ага. Он тебя с ног сбил. А я испугался, что рассердишься. А ты засмеялась и начала его гладить.
К чему ты это?
Да так поднимает глаза. Ты сильная. Всегда была. А я наверное, этим пользовался.
Что-то ёкает внутри. Смотрю на него взъерошенного, но другого. Будто что-то в нём меняется прямо сейчас.
Рус, говорю тихо. Нам нужно что-то решать.
Утро. Просыпаюсь от солнца в глаза забыла шторы закрыть. Руслана нет, но с кухни доносятся звуки. Странно, он же в выходные до обеда спит
Накидываю халат, выхожу. И замираю.
Елена Викторовна собирает вещи. Её старый чемодан тот самый, с которым приехала три недели назад стоит у двери. Руслан аккуратно складывает банки с огурцами, пакеты
Доброе утро, говорю тихо.
Свекровь оборачивается. Кивает. Раньше бы засуетилась, побежала чай наливать Но не сегодня.
Я маме такси вызвал, говорит Руслан, не глядя. Через полчаса приедет.
Подхожу к
