Чужая она им, этой пятёрке Да разве скажешь
У Егора не стало жены. Не оправилась после последних родов.
Горевать тут или нет, а пятеро ребят осталось. Старшему, Николке, девять. Илюшке семь. Близнецам Сашке и Лёше по четыре. А младшей всего три месяца Оленьке, долгожданной доченьке
Не до печали, когда дети есть просят. А как уложит всех, в полночь сидит на кухне, дымит
Сначала Егор сам, как мог, крутился. Ну, свояченица приезжала, помогала. Родных у них больше не было. Хотела забрать Сашку с Лёшкой, мол, тебе легче будет. Потом из опеки двое приходили.
Предлагали всех детей в интернат отдать. Егор никого отдавать не собирался. Как это родных детей кому-то отдать? Как и жить потом. Тяжело, понятно, да что поделаешь? Растут они потихоньку, вот и вырастут.
У старших иногда и уроки проверить успевал. С Оленькой больше всего хлопот было, понятное дело. Тут и Колька с Ильёй где-то помогали.
Да и медсестра патронажная, Нина Ивановна, часто приходила, заботилась. Как-то пообещала Егору няньку прислать. Всё же тяжело мужику с младенцем. Мол, девушка хорошая, работящая. В больнице санитаркой работает.
Своих детей, правда, нет, пока не замужем. А братьев-сестёр растить помогала, из большой семьи она, из соседнего села. Так и появилась у них в доме Люся.
Невысокая, крепкая, круглолицая, с немодной косой до пояса. И молчаливая. Лишнего слова не скажет. А только всё изменилось в доме Егора. И дом засверкал всё отмыла, отчистила.
Одежду детскую перештопала, перестирала. И за Оленькой успевала ухаживать, и наварить-нажарить. В школе и в садике сразу перемены заметили. Дети чистые, опрятные, пуговицы уже не пришиты чёрной ниткой по белому, локти не продраны.
Как-то Оленька заболела, температурила. Врач сказала поправится, главное уход. Так она ночи напролёт сидела рядом, сама ни разу не легла. Выходила девочку. И незаметно как-то осталась в доме у Егора
Младшие уже мамой её звать стали, соскучились по материнской ласке. А Люся на ласку не скупилась. И похвалит, и по головке погладит. И обнимет. А как же, дети всё ж
Старшие, Николка с Илюшей, сначала дичились, никак не называли. А потом просто Люсей стали звать. Ни няней там, ни мамой просто Люся. Чтобы, значит, помнили, что своя мать у них была Да и по возрасту она им в матери с натяжкой годилась.
Родные Люси были против.
Куда такую обузу на шею вешаешь? Парней разве мало в селе?
Парни есть, отвечала, да жалко мне Егора И ребятишки привыкли, теперь уж искать
Так и жили. Пятнадцать лет незаметно пролетело Дети учились, росли. Ну, не всё гладко бывало, и нашалят. Егор серчал, за ремень хватался. А Люся его одёргивала: «Погоди, батька, сперва разобраться надо»
И поругаются, и помирятся, бывало. Так, никто её Люсей на селе уже и не звал. Людмилой Васильевной называли, уважали. Николка к тому году уже женат был, первенца ждали.
Жили молодые отдельно, Николка в совхозе работал. Да не последним механизатором был то грамота, то премия, вот как. Илюшка в городе институт заканчивал, им Люся особенно гордилась инженером будет сынок.
Всё вместе делали и баловались в детстве, и горой друг за друга стояли, если что. Оленька в девятый класс перешла, тоже Люсина гордость. И петь, и танцевать мастерица, ни один праздник без неё не обходился.
А Егор уже в который раз думал, как хорошо Нина Ивановна ему жену выбрала
Этим летом Люся вдруг почувствовала, что что-то не так с её организмом, что-то неладно. Век не болела, а тут вдруг в глазах темнеет, тошнит
Егора с его сигаретой стала со двора гнать плохо ей становилось. Сперва думала пройдёт, ан нет. Пришлось к врачу идти.
Домой вернулась тихая, задумчивая. От Егора отмахнулась ерунда, мол, всё в порядке.
А только вечером, когда все уснули, позвала Егора на крыльцо.
Садись, батька, поговорить надо Знаешь, что мне врач сказал? Ребёнок у меня будет Поздно уж что-то делать, оставлять надо сказала и лицо руками закрыла. Срам, вот срам
Егор просто остолбенел от такой новости. Столько лет не было детей и на тебе!
Да какой срам, мать? Старшие уже почти разбежались, вдвоём, что ли, останемся? Видишь, природа всё правильно расставила! Значит, готовиться будем!
Как детям сказать? Скажут старая уж, а туда же
Да какая ты старая? Тридцать девять разве это годы?
Ой, прямо не знаю, что делать, что делать Срам
Ладно. Сам скажу. Завтра и скажу. Как раз все соберутся.
И сказал. Только за столом собрались, так и выпалил: «Любимые мои детки, скоро у вас ещё брат будет. Или сестра. Вот так».
Люся голову опустила, в тарелке будто что-то искала, покраснела до слёз.
Николка, который с молодой женой в гости приехал, только рассмеялся:
Классно, мать! Молодчина! Вот вместе с моей и рожай! Им, малышнё, вдвоём не скучно будет расти!
Сашка тоже обрадовался:
Давай, мам! Ещё братик нужен!
А Лёшка запротестовал:
Не-е Девочку. А то мальчишек у нас много, а девочка одна. Избаловали принцессу
Оленька только искоса на Лёшку глянула.
Избаловали Ты баловал? Конечно, девочку, мам! Я ей бантики буду завязывать, платьица красивые купим! захлебнулась восторгом.
Платьица Она тебе кукла, что ли? вступил в разговор Илюша. Ребёнка ещё и воспитывать надо, поучительно сказал он.
Воспитаем, сказал Егор.
А Люся всё равно стыдилась и прикрывала растущий живот то платком, то в жару плащ накинет будто зябко ей.
Месяцы пролетели незаметно. Уже порадовались первенцу Никола мальчик! Илюша уе
