Пять лет без весточки от детей, но известие об изменении завещания вернуло их
У меня двое сына, трое внуков, две невестки а живу я, словно сирота. Годами верила, что воспитала мужчин, которые в старости станут моей опорой. Но жизнь показала иное. С тех пор, как пять лет назад умер муж, никто из них не переступил порог моего дома. Ни звонка, ни письма, ни визита. Пока однажды я не решилась вслух заявить: «Квартиру оставлю племяннице». И тогда, будто по волшебству, они объявились.
Родила двух мальчишек и считала себя счастливой, ведь говорят, сыновья ближе к матерям. Думала, в старости не останусь одна. Мы с мужем отдали им всю любовь, дали образование, помогли встать на ноги. Пока отец был жив, хоть изредка заглядывали. Но стоило нам похоронить его словно и меня больше нет.
Живут они в том же городе, в сорока минутах на автобусе. Оба семейные, у каждого своя жизнь. У меня двое внуков и внучка, которых я никогда не видела. После падения хожу с трудом, но у них вечно нет времени то заняты, то сбрасывают звонок, обещают перезвонить, но слова не держат. Привыкла уже, что их обещания пустой звук.
Когда соседи залили квартиру, позвонила старшему не взял трубку. Младший пообещал приехать, но так и не появился. Всего-то и надо было закрасить пятно на потолке. В конце концов вызвала маляра. Больше не деньги ранили, а то, что двое сыновей не нашли и часа для матери.
Когда сломался холодильник, снова им позвонила. Просила лишь сопроводить в магазин, боялась, что обманут. В ответ: «Мама, не переживай, продавцы всё объяснят». В итоге пошла с братом и племянницей.
Потом пришла пандемия. И тут они вдруг вспомнили про меня. Стали звонить раз в месяц: «Не выходи из дома», «заказывай продукты онлайн», «береги себя». Но я не умела. Племянница научила. Показала, как пользоваться приложением, приносила лекарства, сидела со мной, когда я болела. Каждый вечер спрашивала: «Тётя Аня, ты как?» Мы стали ближе, чем я когда-либо была со своими детьми.
Праздники теперь провожу у брата с его семьёй. Дочка племянницы зовёт меня «бабушкой». И однажды я поняла: дети у меня есть, а семьёй стала племянница. Она ничего не просит. Просто рядом. Заботится.
И я решила: раз сыновья забыли пусть квартира достанется той, что была со мной в трудные времена. Переписала завещание на неё. Она даже не знает. Просто хотела поступить по совести. Отдать той, кто не оставлял меня.
Но кто-то, видимо, проболтался. В тот же день старший сын позвонил. Голос жёсткий, слова колючие. Спросил, правда ли, что квартиру отдаю чужой. Когда я подтвердила, закричал: «Ты рехнулась! Как ты можешь? Это же семейное наследство!» Я положила трубку.
Вечером в дверь постучали. Оба стояли на пороге. С тортом. С той самой внучкой, которую я впервые увидела. Улыбались, любезничали. А потом началось: «Ты не можешь так поступить», «она тебя выгонит», «мы же твои сыновья», «отдаёшь жильё чужому человеку». Я слушала молча. А потом ответила: «Спасибо за заботу. Решение моё неизменно».
Ушли, хлопнув дверью. Сказали, что если подпишу бумаги могу забыть об их помощи и больше не увижу внуков. Но, родные мои, я уже годы не вижу от вас ничего, кроме равнодушия. Появились спустя пять лет и лишь потому, что поняли, что теряют. Не мать. Квартиру.
Не жалею. Если племянница когда-нибудь отвернётся судьба. Но вряд ли. Она добрая, честная, искренняя. А вы? Живите теперь со своей совестью. Если она у вас ещё осталась.
