Ты правда собираешься жениться на девушке, которую нашёл в интернете? Людмила Степановна испытующе разглядывала будущую невестку, будто та пыталась протащить в дом фальшивые рубли. Её взгляд, тяжёлый и недоверчивый, скользнул по скромному платью Кати, её простой причёске. Вы же даже толком друг друга не знаете!
Катя ощутила, как по спине пробежал холодок. Они сидели на кухне в панельной пятиэтажке, где вырос Игорь. Кухня была маленькой, но уютной и вымытой до блеска. В воздухе витали запахи ванили и старого дерева.
Мам, ну хватит, вмешался Игорь, обнимая Катю за плечи. Мы познакомились не в интернете, а в литературном клубе. Просто сначала общались онлайн. Полгода! И Катя замечательная!
История их знакомства была простой: Катя вела небольшой блог о забытых книгах. Игорь, программист с тихой любовью к классике, наткнулся на её пост о «Преступлении и наказании». Их спор перешёл в переписку, а потом в долгие разговоры по телефону. Они поняли, что смеются над одними шутками, ценят одни и те же вещи тишину, честность, запах старых страниц. Первая встреча у памятника Пушкину была не свиданием, а продолжением беседы. С ней он чувствовал себя легко, будто знал её всю жизнь. А она разглядела в нём застенчивого человека с глубокой душой.
Замечательная фыркнула Людмила Степановна, нарочито громко стуча ложкой о фарфоровую чашку. А то, что она из другого города, без работы здесь, и вообще кто её знает, что у неё на уме Я сына растила, воспитывала, а тут пришла какая-то
Катя стиснула зубы, но промолчала.
Она уже поняла: свекровь видит в ней не человека, а угрозу чужую девчонку, которая хочет отнять у неё сына. Людмила Степановна жила по строгим правилам и не терпела слабостей. После смерти мужа десять лет назад она ещё сильнее замкнулась в заботе о сыне.
Все попытки подружиться проваливались.
Когда Катя, стараясь угодить, испекла яблочный пирог с корицей, «как у её бабушки», Людмила Степановна, отломив крошечный кусочек, пробормотала:
Слишком сладко. У нас так не готовят.
Когда предложила помочь с уборкой, услышала сухое:
Не надо, я сама знаю, где что лежит. А то потом всё перевернёшь.
Оставшись наедине с Игорем в его комнате, заставленной моделями самолётов и учебниками по математике, он только развёл руками:
Не обращай внимания. Мама просто такая. Добрая, но колючая, как ёж.
Я стараюсь, тихо ответила Катя, глядя в окно на серые балконы. Но жить в состоянии холодной войны тяжело, а съехать от неё мы пока не можем.
Но Катя не сдавалась. Она верила, что в любой стене есть потайная дверца.
Однажды утром Людмила Степановна, протирая полки, достала старый альбом. Катя осторожно присела рядом и заметила, как та задержала взгляд на пожелтевшей фотографии, где она, молодая и улыбающаяся, стояла рядом с высоким мужчиной.
Это кто? тихо спросила Катя.
Свекровь вздрогнула, будто её застали за чем-то запретным.
Мой брат, Виктор, вздохнула она, и в голосе впервые прозвучала не колкость, а грусть. Мы поссорились. Лет двадцать назад.
Из-за чего? рискнула спросить Катя.
Из-за глупости. Делили дачу после родителей. Оба упёрлись, как ослы. Он сказал мне обидное, я ему в ответ. И всё. Живём в одном городе, а будто в разных мирах.
Катя промолчала, но в голове уже зрел план. Она вспомнила, как Игорь упоминал, что мама стала ещё жестче после той ссоры.
Через неделю, встретив в подъезде болтливую соседку тётю Веру, Катя «случайно» разговорилась о семье мужа.
Ах, Люда и её брат! всплеснула руками соседка. Да они же раньше не разлей вода были! Виктор Степанович живёт в том новом районе, у метро. В прошлом году сердце прихватило, операцию делали. Дети его в Москве, один он тут
Вечером, когда Игорь читал, а Людмила Степановна вязала, Катя осторожно начала:
Людмила Степановна, а вы знали, что ваш брат в прошлом году перенёс операцию на сердце?
Спицы в руках свекрови замерли.
Откуда ты знаешь?
Мне тётя Вера рассказывала. Говорит, он один, дети далеко, помощь нужна была
Людмила Степановна молча ушла в комнату. Весь вечер прошёл в напряжённой тишине.
Наутро она, обычно неспешная, уже одевалась в своё лучшее пальто.
К подруге схожу, буркнула.
Вернулась поздно. Глаза были красными, но в них не было привычной строгости. Увидев Катю, остановилась:
Спасибо, коротко сказала и ушла.
Как выяснилось, она доехала до дома брата, полчаса стояла у подъезда, не решаясь позвонить. Но потом набралась смелости. Дверь открыл Виктор. Они молча смотрели друг на друга, а потом обнялись, вспоминая детство, смеясь над тем, как глупо выглядели их обиды спустя столько лет.
Ты права, вдруг сказала Людмила Степановна через пару дней за чаем. Иногда надо просто сделать шаг. Двадцать лет молчала из-за клочка земли Глупость.
С тех пор она стала мягче. Как-то вечером, перебирая крупу, спросила:
Катя, а тот пирог твой, с корицей. Научишь? Игорь вроде хвалил.
Катя, скрывая дрожь в руках, достала муку. Они стояли на тесной кухне, замешивая тесто. Людмила Степановна, обычно всё знающая лучше всех, на этот раз молча помогала.
Знаешь, сказала она, вытирая руки, брат он очень рад, что мы помирились. Спросил, кто надоумил меня прийти.
Катя промолчала, просто улыбнулась.
Ну что, Игорь, вернувшись с работы, увидел их на кухне. Вы что-то вместе приготовили?
Катя прижалась к его плечу. Она знала: иногда, чтобы всех помирить, достаточно напомнить им о любви, которая была задолго до тебя. Нужно лишь найти правильную ниточку.
