Во сне, где стены квартиры дышали, а тени шептались, Светлана и Артём сидели за ужином, как вдруг дверь распахнулась с грохотом, и ворвалась его мать Галина Семёновна, словно вихрь из старой сказки.
«Сынок! Проснись! Твоя жена врунья!» закричала она, будто из другого измерения.
«Мама, сядь, дыши. Лицо красное, как свёкла», пробормотал Артём, но воздух вокруг уже сгущался.
«А ты знал, что её зарплата как у министра? В два раза больше твоей!» Галина Семёновна метнула взгляд на невестку, словно нож.
«Ну и что?» Светлана не моргнула. Глаза её были холодны, как лёд на Неве.
«В марте ты клялась, что не можете помочь с ремонтом! А деньги есть! Копишь на побег, да?!» голос свекрови звенел, как разбитый хрусталь.
Светлана поднялась, будто сквозь туман.
«Артём, принеси синюю папку из шкафа».
Он вернулся с папкой, внутри цифры, бумаги, будто листы из чужого сна.
«Это что?»
«На Машку и Ваню. Откладываю каждый месяц. На их будущее».
«Какое будущее? Ты что, нас уже похоронила?» перебил Артём.
«А ты забыл, как квартиру на себя оформил? На всякий случай. Я тогда с пузом ходила, а ты молчал. Думал, не замечу?»
Галина Семёновна встряла, как громная тень:
«Это же логично!»
«От кого страховка? От меня?» голос Светланы дрожал, как осиновый лист.
«Где деньги-то? Если не в семью, значит, на чёрный день!» не унималась свекровь.
«Артём, проводи маму. Хватит».
«Уйду! Но знай сама роешь могилу своему браку!» бросила Галина Семёновна, но на пороге обернулась: «Хотя вы всегда были разными».
Дверь захлопнулась. Тишина повисла, как тяжёлый занавес.
«Ты правда думала, что я жду развода?» наконец спросил Артём.
«Ты молчал. Молчание тоже ответ».
«Я не хочу развода. Люблю тебя. И детей».
«Докажи. Перепиши квартиру на Машку. Начни откладывать. Доверие оно на двоих».
Светлана кивнула.
«И слово развод больше не произносим», добавил Артём.
«Согласна».
И впервые за долгие годы они почувствовали, что говорят не как чужие, а как те, кто когда-то выбрал друг друга.
Семья держится не на рублях, а на правде. Молчание как ржавчина, а честность как клей.
