Мой сын сказал, что подарил мне домик в деревне, но когда мы приехали, земля ушла у меня из-под ног.
Меня зовут Иван Петрович, мне 78 лет.
Никогда не думал, что мне придётся просить совета у посторонних, но вот я здесь. Мне нужен ваш взгляд со стороны.
Большую часть жизни я прожил вдовцом. Моя жена, Анастасия, умерла от рака, когда нашему сыну Дмитрию (сейчас ему 35) было всего десять лет.
Тогда нам обоим было тяжело, но мы справились. С тех пор остались только мы вдвоём против всего мира. Я старался быть для него и отцом, и матерью, работал не покладая рук, чтобы дать ему все возможные шансы.
Дмитрий вырос хорошим человеком. Конечно, были и бунтарские выходки, но в целом он был добрым, трудолюбивым и рассудительным. Учился хорошо, получил частичную стипендию в университете, а после устроился на хорошую работу в финансовой сфере.
Я всегда им гордился и радовался его успехам. Мы оставались близки даже после того, как он съехал звонили регулярно, ужинали вместе хотя бы раз в неделю.
Папа он не мог поднять на меня глаза. Прости. Я говорил, что это домик, но здесь тебе будет лучше. Здесь о тебе позаботятся.
Позаботятся? Мне никто не нужен! Я справляюсь сам. Зачем ты меня обманул?
Пап, ну пожалуйста Он наконец посмотрел на меня, и в его глазах читалась мольба.
Ты в последнее время стал забывать всякое. Я переживаю, что ты живёшь один. Здесь есть всё необходимое, и помощь рядом, если что.
Забываю? У всякого бывает! крикнул я, и по щекам потекли слёзы злости.
Неправда, Дмитрий. Немедленно вези меня домой.
Он покачал головой и выложил самое страшное:
Не могу, папа. Я я уже продал наш дом.
Земля ушла у меня из-под ног.
Я знал, что согласился на продажу, но думал, что у нас ещё куча времени. Я хотел познакомиться с новыми хозяевами, передать дом в хорошие руки, объяснить, как ухаживать за старым дубом в саду.
Но то, что случилось год назад, перевернуло всё.
Был вечер вторника, когда Дмитрий пришёл ко мне, сияя от радости.
Папа! сказал он. У меня отличная новость! Я купил тебе домик в деревне!
Домик? О чём ты?
Идеальное место, пап. Тишина, покой именно то, что тебе нужно. Ты его полюбишь!
Я растерялся. Переезд за город? Слишком резко.
Дмитрий, не надо было. Мне и здесь хорошо.
Но он настаивал:
Нет, папа, ты заслуживаешь лучшего. Твой нынешний дом слишком велик для одного. Пора что-то менять. Доверься мне, всё будет замечательно.
Признаюсь, я сомневался. В этом доме мы прожили больше 30 лет. Здесь Дмитрий вырос, здесь мы с Анастасией строили нашу жизнь. Но сын выглядел так воодушевлённо, так уверенно и я ему верил безоговорочно.
Ведь мы всегда были честны друг с другом.
Так что, несмотря на сомнения, я согласился на переезд и продажу дома. В последующие дни я собирал вещи, а Дмитрий занимался оформлением. Он уверял, что всё продумано. Его забота растрогала меня, и я отбросил тревоги.
Наконец настал день переезда. Пока мы ехали, Дмитрий расписывал преимущества нового места. Но чем дальше мы отъезжали от города, тем сильнее сжималось сердце.
Вокруг стало пустынно. Никаких живописных холмов, о которых я мечтал только голые поля да заброшенные фермы.
Те дачные домики, на которые мы с Анастасией когда-то заглядывались, были уютными, тёплыми, окружёнными природой. Но здесь совсем другое.
Дмитрий, спросил я, мы точно едем туда? Это не похоже на деревню.
Он заверил, что маршрут верный, но избегал моего взгляда.
Через час мы свернули на длинную извилистую дорогу. В конце её стояло мрачное здание. Сердце остановилось, когда я прочёл вывеску: «Золотая Осень».
Это был не домик. Это был пансионат для пожилых.
Я остолбенел. Повернулся к Дмитрию, с трудом сдерживая гнев.
Что это? Что происходит?
Как он мог продать мой дом без моего ведома? Я требовал ответов, но сын отводил глаза. Пробормотал что-то о доверенности и моём благе.
После этих слов я словно окаменел. Следующие часы прошли как в тумане. Меня зарегистрировали и проводили в маленькую комнату с узкой кроватью и окном на парковку. Стены тускло-бежевые, в воздухе запах дезинфекции и старости.
Мой старый дом пах корицей Анастасия любила печь пряники, и я бережно хранил её дух. А теперь казённые стены, холодные и чужие.
И я ничего не мог поделать.
Дни напролёт я прожил в гневе, перебирая в голове слова Дмитрия. Неужели я и правда стал таким забывчивым? Чем я его обидел? Или он искренне хотел мне добра? Но разве это добро? Я начал сомневаться в себе: может, у меня и впрямь деменция?
Персонал в «Золотой Осени» был вежлив, приглашал на мероприятия. Но я чувствовал: что-то не так.
Однажды, сидя в холле, я услышал разговор двух медсестёр.
Бедный Иван Петрович, вздохнула одна. Ты слышала про его сына?
Нет, а что?
Говорят, он проиграл в карты кучу денег. Вот и продал отцов дом, чтобы расплатиться.
Меня будто ударили в живот.
Долги? В карты? Значит, сын предал меня, чтобы скрыть свои грехи?
Тот самый мальчик, которого я растил, которого, казалось, знал как самого себя, променял меня на свои амбиции. Я вспомнил все разы, когда помогал ему, все жертвы, на которые шёл ради его будущего.
К счастью, судьба подбросила мне спасительную нить.
Мой старый друг, адвокат Сергей, случайно зашёл в пансионат навестить сестру. Увидев меня, он остолбенел. Выслушав мою историю, возмутился и пообещал помочь вернуть дом и разобраться в ситуации.
Но главный вопрос остаётся: можно ли простить такое предательство? Как мне снова доверять Дмитрию?
Имею ли я право чувствовать себя обманутым или должен попытаться понять его?
