Вечер медленно опускался на район, окрашивая облака в мягкие оранжевые тона, предвещая спокойную ночь. Для Артёма, однако, всё шло как всегда. После изнурительного дня в офисе, где бумаги казались множились, а встречи следовали одна за другой без передышки, он мечтал только о том, чтобы добраться до дома, поужинать и, возможно, посмотреть немного телевизор перед сном. Он не был несчастным человеком, но привык к рутине, к предсказуемости дней, сменяющих друг друга, словно бусины бесконечных чёток.
Он припарковал машину у дома и, выходя, сразу заметил нечто странное. Дверь машины его жены, Алины, была открыта. Артём нахмурился. Алина была дотошной, внимательной к мелочам, особенно к машине, которую считала почти своим святилищем. Ещё больше его удивило, что входная дверь дома была приоткрыта, выпуская на улицу поток свежего воздуха, смешанного с шумом играющих детей.
Он сделал несколько шагов и замер. Сад, обычно ухоженный и чистый, благодаря стараниям Алины и детей по выходным, теперь напоминал поле боя. Его трое детей восьмилетний Денис, шестилетняя Света и младший, четырёхлетний Максим играли в лужах грязи, покрытые ею с головы до ног, всё ещё в пижамах. Пустые коробки от еды и обёртки были разбросаны по всему газону, словно здесь прошёл миниатюрный ураган. Артём почувствовал тревогу, смешанную с недоверием.
«Папа! закричал Денис, увидев его. Посмотри, что мы сделали!»
Света гордо махала руками, показывая гору грязи, которая, по её словам, была неприступной крепостью. Максим тем временем хохотал, шлёпая ногами по луже.
Артём огляделся в поисках собаки, Барсика, но его нигде не было видно. Даже лай не доносился издалека. Его беспокойство росло. Где Алина? Почему всё так?
«Где мама?» спросил он, стараясь не звучать встревоженным.
«Внутри», ответила Света, не отрывая взгляда от своего творения.
Артём направился к дому, обходя обёртки и игрушки. Переступив порог, он увидел, что хаос внутри только усилился. Лампа лежала на полу, ковёр был скомкан и отодвинут к стене. В гостиной телевизор работал на полную громкость, показывая мультфильмы, а комната была завалена игрушками и разбросанной одеждой.
В воздухе витал запах еды, смешанный с моющим средством и землёй. Артём прошёл на кухню, где раковина была забита грязной посудой, столешница покрыта крошками от завтрака, а дверца холодильника распахнута настежь. На полу валялся собачий корм, а под столом среди теней блестели осколки разбитого стакана.
Сердце Артёма забилось чаще. Что-то было не так. Он быстро поднялся по лестнице, отодвигая игрушки и кучи одежды, загромождавшие проход. В коридоре он увидел воду, сочащуюся из-под двери ванной. Открыв её, он обнаружил мокрые полотенца, пену, плавающие игрушки и рулоны туалетной бумаги, размотанные до белых гор.
Не теряя времени, он бросился в спальню. Распахнув дверь, он увидел Алину. Она сидела на кровати, в пижаме, с волосами, собранными в небрежный пучок, и читала книгу с выражением полного спокойствия.
Заметив его, она подняла взгляд, улыбнулась и спросила тихо:
«Как прошёл твой день?»
Артём смотрел на неё, не в силах понять, что происходит.
«Что здесь случилось?» спросил он, едва сдерживая гнев.
Алина снова улыбнулась, с безмятежностью, которая его озадачила.
«Помнишь, как ты возвращаешься с работы и спрашиваешь: «Ради всего святого, чем ты занимаешься весь день?»»
«Да», ответил Артём, не веря своим ушам.
«Ну, сегодня я этим не занималась», сказала Алина, мягко закрывая книгу. «Сегодня я взяла день для себя».
На мгновение в комнате воцарилась тишина. Артём стоял в дверях, не зная, смеяться ему, кричать или просто сесть на пол, как его дети. Он смотрел на Алину, всё так же спокойную, и мысленно прокручивал всё, что увидел: хаос, грязь, полный беспорядок. Впервые за долгое время он не знал, что сказать.
«Ты взяла день для себя?» повторил он, будто слова не имели смысла.
Алина кивнула, отложила книгу и села на кровати. Её пижама из синего хлопка была в пятнах от кофе и шоколада, а босые ноги выглядывали из-под одеяла.
«Да. Сегодня я решила не делать ничего из того, что делаю каждый день. Не убирала, не готовила, не организовывала, не спорила с детьми, чтобы они оделись, не мыла посуду, не бегала за Барсиком, не отвечала на сообщения в чате родителей, даже не причесалась. Сегодня я была просто Алиной. Не мамой, не женой, не хозяйкой. Просто собой».
Артём почувствовал смесь восхищения и растерянности. Он сел на край кровати, пытаясь привести мысли в порядок.
«Но» начал он, но не нашёл слов.
Алина посмотрела ему в глаза с неожиданной нежностью.
«Ты хоть раз задумывался, замечаешь ли ты всё, что я делаю каждый день?» спросила она без упрёка, лишь с любопытством. «Ты когда-нибудь думал, как будет выглядеть дом, если я не сделаю ничего хоть один день?»
Артём опустил взгляд. Он вспомнил все те разы, когда приходил домой и автоматически спрашивал: «Ну и чем ты занималась?», будто порядок, еда, чистая одежда и умытые дети появлялись сами собой, без усилий, по волшебству.
«Наверное, нет», тихо признал он.
Алина улыбнулась, теперь с лёгкой грустью.
«Я не виню тебя. Иногда я и сама не замечаю, сколько всего делаю, пока не перестану это делать».
В этот момент их прервал крик. Это был Максим, звавший маму из сада. Алина вздохнула, но не двинулась с места.
«Ты спустишься?» спросил Артём почти шёпотом.
«Нет. Сегодня нет. Сегодня мой день», ответила Алина, закрывая глаза и снова откидываясь на подушки.
Артём остался сидеть, глядя на жену. Впервые он увидел усталость на её лице, тёмные круги под глазами, мелкие морщинки у губ. Он увидел и мир того, кто на мгновение перестал нести весь мир на своих плечах.
Он медленно встал и вышел из комнаты. Спускаясь по лестнице, он снова столкнулся с беспорядком,
