Я возьму вашу девочку к себе в класс, если вы не против, сказала учительница, которая случайно услышала разговор моей мамы, завуча и ещё одной преподавательницы.
А та учительница, в чей класс мама хотела меня устроить, меня брать наотрез отказывалась.
Она же у вас будет двоечницей, читать не умеет, даже буквы в слоги складывать не может, вот её главный аргумент. И где это видано, чтобы в «А» классе были двоечники?
Она была права. Ни читать, ни писать я не умела. Мама со мной не занималась я наотрез отказывалась сидеть за букварём летними днями. Мне нужно было гулять, и мама часто говорила: «С утра до ночи на улице пропадаешь». А я просто хотела изучить каждый уголок нашего двора, а потом и не только нашего, залезть на каждое дерево. С такими желаниями и за целый день не управишься.
Но Зоя Михайловна, видимо, разглядела во мне что-то тогда. Так я оказалась в «Б» классе. Поведение у меня было ужасное, но училась я на отлично. Мне было легко и интересно она умела найти подход к каждому ребёнку.
Как же мы её любили! В нашем классе до пятого не было не то что двоечников даже троечников, одни отличники. Иначе у Зои Михайловны учиться просто не получалось.
Она была уже на пенсии, когда мы выпускались из начальной школы. Своих детей у неё не было, замужем она тоже никогда не была. Всю жизнь отдала ученикам.
По выходным мы часто собирались у неё дома для нас это был настоящий праздник. В её квартире всегда стояли свежие цветы, лежали горы разных конфет, хотя в то время это был дефицит.
Часто у неё в гостях мы заставали кого-то из её бывших учеников. Кто-то оставался с нами и рассказывал разные истории из своих школьных лет, про поездки всем классом. И мы мечтали, что через много лет будем приходить к ней, приносить сладости и рассказывать другим детям, какими были сами.
Зоя Михайловна жила одна в трёхкомнатной квартире, доставшейся ей от родителей. Обстановка была простая, но со вкусом. Можно было ходить и разглядывать вещи на полках которые ей привозили ученики или делали своими руками. А в одной комнате стояли сплошные книжные полки целое море книг, а рядом уютное кресло.
В нём она и садилась, а мы, как цыплята, усаживались на мягком ковре рядом, кто-то даже ложился. Она брала какую-нибудь интересную книгу и читала нам, а потом мы бурно обсуждали прочитанное. Ещё она рассказывала о художниках, поэтах, композиторах, ставила пластинки и мы погружались в мир искусства.
В начале каждого сезона наш класс с мольбертами шёл в парк недалеко от её дома. Там, в тишине, мы переносили на бумагу новое время года кто как его видел и чувствовал. Только зимой мы рисовали у неё дома, глядя в окно на парк. А какие картины получались у Зои Михайловны! Просто чудо. Потом она дарила их кому-нибудь из нас. Ещё мы играли в шашки, и победителю доставался приз.
После школы мы часто приезжали к Зое Михайловне. После нас она выпустила ещё один класс и ушла из школы. Но не на отдых она стала заниматься с детьми дома.
Зоя Михайловна ушла на восьмидесятом году жизни. Сидя в своём любимом кресле, с книгой в руках, она закрыла глаза будто уснула. Рядом была одна из её учениц, Катя. Ей было уже за сорок, она работала терапевтом и после смены всегда заходила проведать Зою Михайловну.
Такого количества плачущих людей на похоронах я больше не видела никогда. И сколько было цветов, сколько тёплых слов сказано…
Вот такой была Зоя Михайловна. Её семья состояла не из нескольких человек, а из десятков любящих её людей. Она помнила каждого ученика, для каждого находила нужные слова. Ей даже не нужно было показывать свой авторитет его просто чувствовали. Всё было понятно без слов, и такой пример с детства задавал нам верный ориентир.
Как сказал один из её учеников: «Зоя Михайловна была не просто учителем. Она стала первым наставником на пути любви и жажды познания этого мира. Она показала, как он прекрасен, добр и удивителен».
