Квартира, в которой нам больше не рады: Когда мать превратила дом в поле боя
Артём сидел в кабинете, когда зазвонил телефон. На экране имя жены. Он удивился Лера редко звонила среди дня.
«Привет, всё в порядке? Я немного занят», пробормотал он, не отрывая взгляда от монитора.
«Случилось страшное» её голос дрожал, сдавленный слёзами. «Нас выгнали. У нас больше нет дома!»
«Что?!» Артём вскочил со стула. «Что с квартирой? Пожар? Ограбление?»
«С квартирой всё хорошо но жить там мы больше не можем», прошептала Лера.
«Как это не можем? Кто может запретить нам жить в нашем доме?!»
«Ну кто же ещё твоя мать!» вырвалось у неё, и в голосе слились боль, ярость и отчаяние.
Несколько лет назад они с Лерой и детьми переехали в Москву. Старшей было семь, младшей пять. Начинали с нуля, работали не покладая рук. Потом удача улыбнулась: дед Леры неожиданно унаследовал квартиру от дальнего родственника в Подмосковье.
«Живите там», сказал старик тогда. «Я на пенсионере, налоги небольшие, квартира останется на мне, но мы вам мешать не будем».
Они сделали ремонт, купили мебель. Ощутили себя дома. Хотя квартира официально не принадлежала им, это было их домом. Но Леру не покидало чувство тревоги.
«Мы вкладываемся в это место, а в документах нас нет», говорила она Артёму.
«Не переживай. Мои родители рядом. Кто нас выгонит? Мы же семья».
Но случилось худшее их выгнали. Не чужие, а свои же.
Поводом стал день рождения отца. Они приехали, отпраздновали. Но на следующий день свекровь неожиданно явилась к ним:
«Мы решили: ваш двоюродный брат, Сергей, переедет к вам. Он учится, общежитие переполнено. У вас место есть. И» она холодно добавила, «квартира всё равно наша, так что мы решаем, кто здесь живёт».
Лере перехватило дыхание. Но Артём лишь кивнул:
«Без проблем. Места хватит».
Ей хотелось закричать, но она сжала зубы. Не время. Но в тот день всё внутри неё надломилось.
Сергей въехал и вёл себя как хозяин. Ел на диване, орал, не убирал за собой. Всё, к чему он прикасался, превращалось в хаос. Потом приехали родители Артёма проведать «внука». И начался кошмар.
«Серёжа, у тебя грязные ботинки! кричала свекровь. Почему куртка не постирана?! И где пирог?!»
Она командовала, как генерал. Готовила, мыла, убирала. Потом, внезапно, бросила Лере:
«Не понимаю, как мой сын может жить с такой, как ты! Уходи. Освободи квартиру».
«Куда мне идти? Аренда дорогая, у девочек своя жизнь»
«Не моя проблема. Собирай вещи».
Когда Лера отказалась, свекрови лопнуло терпение:
«Я поговорю с Артёмом. Он подпишет развод».
Лера молча складывала вещи, слёзы катились по щекам.
Артём узнал и примчался.
«Мама, что за бред?! Ты выгоняешь мою жену?!»
«Она здесь лишняя. Да и к тому же пьёт!»
«Что?!»
«Я слышала, как бутылки в мусоре бренчали. Что скрываешь? Такую под своей крышей не потерплю. Квартира моя я решаю».
«Мама, это был Сергей с мусором!»
«Не вали на него! Если она сюда ещё раз придёт пеняй на себя».
«Тогда я ухожу с ней».
«Тем лучше. У Сергея теперь девушка, они тут поселятся».
Артём сжал кулаки, но промолчал.
«Хорошо. Два дня».
Позже он сказал Лере: «Не плачь. Мы всё вывезем Дима поможет, у нас гараж. Всё наладится. Купим своё. Может, не так, как мечтали, зато наше».
Через три дня свекровь приехала с дочерью Катей гружёные, будто готовились к осаде. Мясо, рыба, консервы, мешки с картошкой
«Они правда съехали?!» ахнула Катя.
Пусто. Ни кухни Ни холодильника Ни мебели
«Выкладывайте на балкон».
«Но ведь дождь! Мам, тут даже спать негде!»
Людмила Петровна набрала номер сына он не ответил. Внучки тоже.
«Люда Бабушка» попыталась одна из них, но в трубке раздалось:
«Больше не звони!»
В квартире остался только старый грязный диван. И ведро в ванной символ разбитой мечты.
Полгода спустя Лера готовила ужин в новой квартире. Зазвонил телефон. Незнакомый номер.
«Артём, это я Мама Ты не берёшь трубку Прости. Возвращайтесь. Живете здесь».
«Мы уже живём. В своей квартире».
«В своей? Зачем вам ещё одна? У вас есть наша!»
«Ваша ваша. А наша наша».
«А внучки? Они меня вычеркнули!»
«Им ничего не нужно. У нас всё есть. Забудьте ту квартиру. Мы туда не вернёмся».
Артём положил трубку. Эта страница была перевёрнута. И больше её не откроют.
